— Сегодня казни не будет, те, кто раскаются и после проведения необходимых следственных мероприятий, будет вынесено решение и казнены только самые отъявленные негодяи.
А сейчас идите к народу, вам необходимо обратиться к ним и зачитать мой указ, — сказал я, протягивая написанные на листе распоряжения, — И если толпа после этого не разойдётся, я отдам приказ открыть огонь на поражение и вина за это, теперь будет на вас лично, так как именно вы привели эту толпу под стены смольного. Как вы убедите их покинуть площадь, меня не волнует, отныне жизнь этих людей в ваших руках. У вас есть полчаса.
После этого я обратился к штабс-капитану, стоящему рядом.
— Виктор Павлович, проводите отца Иоанна к народу, и дайте ему возможность обратиться через мегафон ко всем собравшимся, приготовьте также спецсредства, для разгона толпы, если в течение получаса они не начнут расходиться, я разрешаю открыть огонь по демонстрантам.
Делегация в сопровождении штабс-капитана и охранников, молча покинула кабинет, после чего я в задумчивости уставился в чистый лист бумаги, лежащий передо мной. Похоже, я нашёл неплохой выход из сложившейся ситуации. Обосновал перенос столицы, нашёл солдат, для убийственных операций. Введение дополнительного налога, будет способствовать оттоку населения и бизнеса в первую очередь в новую столицу. Всё складывается как нельзя кстати. Заговор удалось раскрыть и на ближайший год, этого урока будет достаточно, поэтому можно спокойно начинать военные операции в этом году, не ожидая серьёзных волнений.
Не вытерпев, я отправился посмотреть, как происходит общение отца Иоанна с толпой. В западном крыле у приоткрытого окна, я застал своего отца, который слушал, что говорит священник собравшимся, вот я увидел, как он встал на колени, держа в руках микрофон, и начал читать молитву. Вслед за ним на колени встали все собравшиеся и стали молиться вместе с ним. Закончив молитву, отец Иоанн, поднялся и сказав куда нужно направляться, отправился к ожидавшим его прихожанам. Взяв икону Божьей матери, он направился в обратную сторону, от куда пришёл, и постепенно вся толпа двинулась за ним, а часть просто отправились в разные стороны. Уже через полчаса площадь опустела и на неё вышли дворники, чтобы убрать скопившийся мусор.
Всё это время мы стояли рядом и когда народ разошёлся, отец, повернувшись ко мне, спросил,
— И когда ты решил, что столицу нужно перенести в Москву?
— Давно уже. После первого нападения на Кронштадт. Слишком наша столица уязвима, да и расположена далеко от центральной части России, теперь есть отличный повод обосновать переезд и поспособствовать переезду промышленности. Пятипроцентный налог не многие захотят платить, — ответил я.
— Я тебе уже говорил, что у тебя прирождённый дар управлять, ты сумел развернуть опасную для нас ситуацию просто блестяще.
— Уже неоднократно. Раз сегодня казней не будет, может, тогда отправимся домой в Гатчину? Честно сказать, меня напрягает немного такие массы людей, да и там намного безопаснее, уверен, что здесь, разберутся и без нашего участия.
— Поэтому я и выбрал Гатчину в качестве дома. Ты прав, нужно ехать домой, а то твоя супруга и твоя мать, замучили меня вопросами о твоём здоровье. Начитались газет, где говорят, что ты чуть ли не при смерти и не верят даже мне, — сказал отец.
Сборы не заняли много времени, больше пришлось ждать на вокзале, пока освободят пути для нашего поезда.
К вечеру мы приехали на вокзал и оттуда на машинах, быстро добрались до дворца. Встречать наш вышла вся семья. Моя супруга, не выдержав, бросилась мне на шею и разрыдалась, чем вызвала одобрительный взгляд моей матери. Обняв Елену, я отправился с ней в наши комнаты.
С нами приехал штабс-капитан, а князь остался в Зимнем дворце, проследить, как будет идти дознание. Мне же предстояло ещё подробно осмыслить всё произошедшее, чтобы проверить, не упустили ли мы ещё что-нибудь очень важное. Так как ужин уже прошёл, мне в кабинет принесли разогретые блюда, и супруга взялась сама ухаживать за мной, наблюдая, как я ем, за небольшим столиком, сидя рядом со мной в соседнем кресле. Только сейчас, я понял, насколько же я устал от всех недавних событий. Та пружина, которая была сжата во мне, стала постепенно разжиматься, давая возможность почувствовать, что такое на самом деле есть дом, где тебя ждут и любят.
Глава 2. Посольский бал.