Смена власти не совсем напоминала смену караула, ибо всё было намного «веселее» - большевистские солдаты и матросы покуражились над юнцами-юнкерами, затем дружно и весело изнасиловали женский батальон. Чем ещё «героическим» могли похвастаться в этот период ленинцы? Свидетеля тех событий знаменитого ученого с либеральными взглядами В. И. Вернадского точно не назовёшь антисемитом или русским националистом-черносотенцем и с этого момента мы будем заглядывать в его дневник: «5.11.1917. Макаров рассказывал о кощунствах в Зимнем дворце: в церкви евангелие обоссано, церковь и комнаты Николая Первого и Александра Второго превращены были в нужники! Кощунство и гадость сознательные. Любопытно, что когда я рассказал об этом Модзалевскому - он говорит - евреи! Я думаю, что это русские».
Русские интеллигенты ещё долго путались и путаются до сих пор среди «двух сосен»: между кучерявыми комиссарами и их оболваненными русыми подчиненными. «В первую же неделю после Октябрьского переворота был убит первый известный на сегодня священномученик новой эпохи протоирей Иоанн Кочуров», - указывает в своём исследовании М. Назаров. И, возможно, этого священника убил русский солдат или матрос по приказу своего комиссара из Нью-Йорка. Так это была русская революция или еврейская? Или - еврейско-русская?
Захватом столицы у красных руководил еврей из Полтавской губернии Жора Чудновский (не путать с другим «революционером» Чудновским - Соломоном Лазаревичем) под общим руководством Бронштейна (Троцкий). «По рассказу Гендельмана в ЦИКе в ночь на 25 октября: когда он днём выступал в Петропавловской крепости, пытаясь отвратить гарнизон от восстания, ему кричали: «а, Гендельман - значит жид и правый («Известия» от 26 октября 1917 г.)», - отмечает А. Солженицын.
Вечером 25 октября открылся Второй съезд Советов, чтобы придать захвату власти легитимность, законность, якобы по воле народа. Но бундовцы, кадеты и прочие союзники большевиков по революционной коалиции были против вооруженного захвата, и в знак протеста покинули съезд, совершив этим серьёзную ошибку, а, возможно и нет, ибо сила была в руках большевиков, к тому же, вооруженное восстание было уже в разгаре, и несогласие с большевиками могло закончиться для несогласных кровавой расправой. Опустевшую половину зала тут же заняла большевистская публика с улицы, и съезд дружно принял «правильную» резолюцию.
Стоит отметить, что Ленин не верил обманутым им солдатам, матросам и рабочим, - они его уже подводили в 1917 году несколько раз. Поэтому для усиления Ленина ко дню восстания Германское руководство прислало из Гельсингфорса (Хельсинки) большой военный отряд своего спецназа, который присоединился к уже орудовавшим в столице немецким диверсионным группам. Об этом только недавно, в 21 веке, стали открыто говорить историки, хотя об этом говорили многие свидетели тех событий, например, находившийся в это время в Петрограде кровавый ученик Азефа и Гершуни террорист Борис Савинков описывал ситуацию сразу после 25 октября:
«.Пустые улицы, грязь, вооруженные ручными гранатами матросы и в особенности многочисленные немецкие офицеры, с видом победителей гулявшие по Невскому проспекту, свидетельствовали о том, что в городе царят "Советы" и Апфельбаум-Зиновьев».
В ночь на 26 октября Керенский уже был вынужден удирать из столицы. Наблюдавшие эти события в России и за её пределами фиксировали одно и то же, - «Временное правительство дало себя переловить как перепелов и было отведено в Петропавловскую крепость. Как и в предыдущее восстание в июле, военный министр Керенский случайно не оказался налицо и поэтому избежал участи своих коллег!» - писала в мемуарах княгиня Л. Л. Васильчикова. А ведь у Корнилова получилось бы ещё быстрее и легче.
«Петербургский гарнизон, деморализованный праздностью и деньгами, получаемыми из неизвестного источника (в городе говорили, что от немцев, ибо еврей Фюрстенберг-Ганецкий, судя по всему, переводит большие суммы из Стокгольма для местного солдатского Совета), и хорошо вооружённый, сверг последнее русское правительство.» - писал в 1919 г. в своей книге Альфред Розенберг. О бурной финансовой деятельности Ганецкого Якова Станиславовича (1879-1937 г.) под маской «Фюрстенберг», этого передаточного финансового звена между Европой, США и Лениным можете подробно познакомиться в двухтомной монографии А. Арутюнова «Ленин» (2003 г.).