Положение дел во 2-й армии с полудня 16 августа стало сильно ухудшаться. Противник, постепенно накапливаясь у Нейденсбурга, все глубже и глубже охватывал отступавшие части в огненные клещи, и отступление стало принимать все более и более беспорядочный характер.
Когда к вечеру 16 августа остатки XIII и XV корпусов втянулись в Грюнфлисский (Кальтенборнский) лес, то здесь все части окончательно перемешались, всякое командование было утрачено и все попытки пробиться через огневое кольцо германцев совершались уже без плана и управления. После нескольких безуспешных попыток пробиться остатки ХIII, XV и ХХIII корпусов частью рассыпались, частью разбились на отдельные группы, которые, не находя свободного выхода из леса, стали постепенно сдаваться неприятелю в плен. Из числа более крупных групп, сдававшихся в плен, по показанию свидетелей, были: смешанная толпа разных частей в несколько тысяч человек, среди которых были генералы Клюев и Угрюмов, сдававшаяся на поляне между деревнями Улленшен и Валлендорф; толпа в несколько сот человек, сдававшаяся между деревнями Реттковен и Заддек, и такая же толпа, сдававшаяся у деревни Мушакен.
Результатом этого тяжелого дня была почти полная гибель XV, XIII и половины XXIII корпусов.
Из всего состава этих двух с половиной корпусов удалось прорваться сквозь сомкнувшуюся цепь германской пехоты, поддерживаемой артиллерией и бронированными автомобилями, только 10 с небольшим тысячам людей. При этом большая часть этих людей выбралась скрытно, по одиночке или небольшими группами, и только очень немногие прорвались сквозь кольцо германцев с боем, целыми командами, сохранившими относительный порядок; наибольшими из таких команд были: отряд подполковника 31-го пехотного Алексеевского полка Тухачевского в составе около 1250 человек при 14 пулеметах, и отряд штабс-капитана 142-го пехотного Звенигородского полка Семечкина в составе двух рот и команды разведчиков этого полка. Остальной же состав этих корпусов, а равно вся артиллерия, все парки и большая часть обозов погибли.
На основании данных расследования выяснено, что войска XV армейского корпуса, 2-й пехотной дивизии и Кексгольмский полк дрались героями, доблестно и стойко выдерживали огонь и натиск превосходных сил противника и стали отходить лишь после полного истощения своих последних резервов, понеся тяжелые потери в личном составе офицеров и нижних чинов и честно исполнив свой долг до конца.
Что же касается XIII армейского корпуса, то из отрывочных показаний прорвавшихся в Россию большей частью младших офицеров (из старших прорвался лишь начальник штаба 36-й пехотной дивизии полковник Вихирев) устанавливается, что XIII армейский корпус не имел каких-либо серьезных боевых столкновений с противником, разбившись к утру 16 августа на несколько частей.
Корпус этот погиб главным образом вследствие полной своей неосведомленности в общем положении 2-й армии, неопределенности директив штаба этой армии, указывавшего лишь маршруты, а не цели, потери всякой связи с соседними корпусами, недостаточной разведки, отсутствия надлежащего руководства со стороны старших начальников корпуса и непринятия каких-либо мер к обеспечению безопасности войск при движении и расположении на неприятельской территории.
Когда в штабе Главнокомандующего армиями фронта было получено донесение об отступлении I и VI армейских корпусов, начальник этого штаба, генерал Орановский, сейчас же телеграфировал генералу Самсонову:
«Главнокомандующий приказал отвести корпуса 2-й армии на линию Ортельсбург-Млава, где и заняться устройством армии. № 2521».
Однако это приказание, по-видимому, не дошло по назначению, так как за Остроленкой провод телеграфа бездействовал вследствие распоряжения генерала Самсонова о снятии аппарата.
Ввиду отсутствия надежной связи штабу Главнокомандующего армиями фронта приходилось принимать случайные меры, заключавшиеся в посылке офицеров на автомобилях и летчиков, однако эти средства связи оказались недостигшими своей цели. Таким образом, о ходе событий Главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта был ориентирован недостаточно и только по отрывочным данным, случайно попадавшим в штаб, мог подозревать о тяжелом положении XIII и XV корпусов.