«Крестины нашего маленького Михаила. Утром в 10 ч. мы все были у меня в кабинете с Минни и детьми смотреть, как повезли в золотых каретах новорожденного Михаила Александровича со Свитой и конвоем. В ½11 ч. я отправился в Зимний дворец, Ники и Георгий были тоже. В 11 ч. выход начался, и вся церемония прошла, Слава Богу, благополучно, но кончилась поздно, около 1 часу. Потом завтракали у Папа и Мама, а после этого все семейство приехало к Минни поздравлять. Потом были все наши, так что только в ¾3 ч. все было кончено и можно было, наконец, остаться вдвоем и переодеться. Я еще погулял в саду с детьми, а потом пили с Минни чай. Обедали вдвоем с Минни у меня в кабинете. Потом я читал, писал и занимался, а Минни в это время играла в домино с Шереметевым, так как еще читать она не может. В 11 ч. разошлись, а в 12 ч. легли спать. Дай Бог, нашему Михаилу всякого счастья и благословение Божье на начало его христианской жизни и чтобы он был достойный сын своей родины! Да будет благословение Божье на нем!» [5]
По утверждению князя Д. Чавчавадзе: «У Михаила и Ольги были английская няня миссис Франклин, которая выполняла свои обязанности в чисто британской манере. Она терпеть не могла никаких глупостей. У детей была очень простая диета: каша на завтрак, бараньи котлеты, горошница и жареный картофель; хлеб с молоком и джемом, английские булочки с чаем; тортом угощали только по особым случаям. Михаил был старше Ольги на четыре года, но им нравились одни и те же люди, у них были одинаковые вкусы, они никогда не ссорились. Когда они выросли и начали посещать официальные приемы, Ольга иногда крайне удивляла присутствующих, обращаясь к Михаилу через всю комнату: “Floppy!” (“Увалень”)» [6].
Император Александр III постепенно, с высоты летящих лет, все больше внимания и любви уделял младшим детям Мише и Ольге, так как те были непосредственны в своих чувствах и еще не имели (в отличие от старших сыновей) тайн от родителей.
В семье императора Александра III было принято с малых лет закаливать детей, воспитывали сыновей в духе подготовки служению ратному делу. Тому можно найти множества свидетельств в дневнике цесаревича Николая: «Ходили пешком с Папа по берегу в Александрии. Смотрели как д. Алексей на “Неве” приставал к гавани. Брат и я купались при 14° тепла; уф как неприятно» [7]. Далее: «Учились. Я стрелял в офицерскую мишень: со станка три выстрела, а затем пять с руки. Один в (центр) нуль, другой в четвертый, в девятый, десятый и промах. Георгий также стрелял» [8]. Еще : «Гуляли с Папа в Александрии. Купались в море при 16° и очень наслаждались» [9].
Александр Александрович еще в бытность цесаревичем требовал от учителей и наставников своих детей, что их «нужно не выпускать из рук… Имейте в виду, что ни я, ни великая княгиня не желаем делать из них “оранжерейных цветов”. Они должны шалить в меру, играть, учиться, хорошо молиться Богу и ни о каких престолах не думать. /…/ Учите хорошенько мальчуганов, повадки не давайте, спрашивайте по всей строгости законов, не поощряйте лени в особенности. Если что, то адресуйтесь прямо ко мне, а я знаю, что нужно делать. Повторяю, что мне “фарфора” не нужно. Мне нужны нормальные, здоровые русские дети. Подерутся – пожалуйста. Но доказчику – первый кнут. Это – самое мое первое требование» [10].
Подобные свои наставления он лично порой и собственноручно применял в действии. Так, например, товарищ по играм царских детей Володя Олленгрэн (1867–1943) по этому поводу делился воспоминаниями:
«Это был на редкость веселый и простой человек: он с нами, детьми, играл в снежки, учил нас пилить дрова, помогал делать снежных баб, но за шалости крепко “дирывал” за уши. Однажды мы с Ники забрались в Аничковом саду на деревья и плевали на проходящих по Невскому проспекту. Обоим от будущего Александра Третьего был дёр, отеческий и справедливый» [11] . По первым дневниковым записям цесаревича Николая можно судить, что в царской семье не только баловали детей, но и, случалось, наказывали. Так, например, в записи от 29 мая 1882 г. читаем: «Встали в семь. Одевшись, [пили] молоко. Играли с Максим Карловичем Прейсом. Учились. Мама нам подарила необходимые предметы для рыбной ловли. Завтракал д. Пиц (великий князь Павел Александрович. – В.Х. ). Так как Георгий очень шалил за завтраком, то его повели в кусты, сняли панталоны и высекли веткой (попоша, от этого странного обращения с ней, раскраснелась)…» [12]
Великий князь Кирилл Владимирович (старший сын великого князя Владимира Александровича) с теплотой вспоминал о времени, проведенном в детстве в кругу царской семьи:
«Если мы не встречали Рождество в Царском, то проводили его с дядей Сашей, тетей Минни и нашими кузенами в Гатчине. Мы нередко ездили туда в течение года, но Рождество в Гатчине являлось особым поводом для сбора семьи.
Мы восхищались нашими старшими кузенами и несколько завидовали им, потому что они могли делать то, до чего мы еще не доросли.
Миша был любимцем дяди Саши, и мне тоже он очень нравился своим милым характером. /…/
Елке и подаркам всегда предшествовала служба в церкви, после которой, по традиции нашей семьи, мы собирались в какой-нибудь темной комнате. Затем дядя Саша уходил в комнату, где стояла елка, чтобы узнать, все ли готово. Мы пребывали в томительном ожидании и страшно волновались. Наконец, дядя Саша звонил в колокольчик и дверь распахивалась, и мы вбегали в комнату, где на столах вокруг елки нас ожидали великолепные подарки.
Мы очень любили дядю Сашу, он был исключительно добр к нам, и многие счастливейшие часы моего детства, особенно зимой и ранней весной, я провел у него в Гатчине. Туда нас часто приглашал на уик-энд кузен Миша. Весной мы ходили на веслах по живописным, кристально чистым озерам парка, питавшимся родниковой водой, а летом совершали прогулки на велосипедах по его аллеям.
Зимой мы играли во всевозможные игры на снегу: катались на коньках и съезжали на санях с ледяных гор на территории дворца. Спуск был крутым и очень быстрым. Я обычно сидел на коленях матроса, возглавлявшего процессию. Царило беспредельное веселье. Дядя Саша часто наблюдал за нашими играми, получая от них не меньшее удовольствие, чем мы сами» [13].
В дневнике цесаревича Николая за 1884 г. имеется запись:
«11 июня. Понедельник. Утром шел дождь. Мама ездила верхом с д. Пицом. Завтракали с т. Мари, д. Пицом, Петюшой и Боголюбов. Гуляли с Папа в Александрии. Погода совсем прояснилась. После обеда ездили верхом: я на Карабахе, брат на Гусаре. Я объехал кругом всей Александрии 4 с половиною раза. Вечером Папа нас поливал. Вода попала за голенища наших сапог. Мы поднимали ноги и вода вытекала струею, наподобие гадящих собак. Тетя Мари помирала при этом со смеху. Конечно д. Пиц подпустил несколько нравоучительных фраз, которые я дурно расслышал» [14].
Стоит заметить, что подобные шутки Александра III с водными процедурами над детьми не всегда воспринимались безропотно с их стороны. Вот одна из подобных сцен, которую наблюдали приближенные:
«Взрослые сидят на террасе, возле которой внизу, в песке копается Миша. Бывший в хорошем настроении духа, Александр III взял лейку с водой и, подозвав Мишу, сверху широкой струей забрызгал мальчика. Смеялся Миша, весело грохотал грузный отец, почтительно заливались присутствовавшие.
– Ступай, Миша, переодеваться. Весь, гляди, мокрый.
Но Миша заупрямился.
– Ты меня поливал, теперь моя очередь, становись на мое место.
И вот Миша уже на террасе, с лейкой доверху полной водой, теребит отца:
– Скорее, папа, скорее.
Ничего не поделаешь: Александр III, как был в мундире, спускается вниз, становится на место Миши и терпеливо ждет, пока Миша не выльет всего содержимого лейки на лысину отца. Довольные друг другом, возбужденные оба, отец с сыном идут переодеваться» [15].
По всеобщему мнению, любимцем Александра III из трех сыновей был младший сын Михаил, краснощекий здоровяк, с веселым и живым характером. Старшие братья Николай и Георгий не переставали удивляться, какие многие шалости строгий к ним отец прощал Мише. Как бы им досталось за такие вольности?! А в устах Миши эти шутки до слез смешили отца, заставляя его сотрясаться всем могучим телом.
10
Сургучев И.Д. Детство императора Николая II. / Николай II. Книга первая. М., 1995. С. 25–29; Царские дети. М., 2003. С. 17–23.