Мальтус в книге «Опыт закона о народонаселении или настоящего действия этого закона на благоденствие человеческого рода с изложением значения прошедшего и нескольких исследований о надежде на отстранение или смягчение причиняемого им зла» (М., 1895) утверждал, что народонаселение растет в геометрической прогрессии (т. е. как 1, 2, 4, 8, 16, 32, 64, 128, 256), тогда как средства существования, по его мнению, растут в арифметической прогрессии (как 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9.). Через два столетия, утверждал он, народонаселение относилось бы к средствам существования как 256 к 9; через три — как 4096 к 13, а через две тысячи лет этот разрыв был бы беспредельным и неисчислимым. Отсюда — необходимость войн.
Казалось бы, бурный рост народонаселения в России в конце XIX — начале XX в. подтверждал этот тезис. Но вскоре «принцип перенаселения» Мальтуса, уступил место тезису Кейнса о «недонаселенности». После Второй мировой войны теория Мальтуса вновь стала популярной, особенно в развивающихся странах.
Вроде бы умные люди понимали корень главных проблем. Но, во-первых, умных не так много да и управляют миром не ученые, а капиталисты (те ради прибылей не побоятся полмира превратить в развалины), и, во-вторых, власть опять же зависит от капиталов, т. е. от тех же капиталистов, и потому часто идет у них на поводу, в-третьих, прогресс наук и технологий в первую очередь совершается в сфере вооружений, что также провоцирует войны.
Интеллигенция даже и помыслить не смела о мировой войне, считая ее просто невозможной в «культурном» XX веке. Известный юрист Б. Н. Чичерин, подводя в книге «Собственность и государство» итоги событиям рубежа XIX—XX веков, отмечает господствующий всюду разлад в мысли и в жизни, падение веры, презрение к философии и истории, отрицание всех высших начал человеческого духа, скептическое отношение к разуму, извращение нравственных начал, подчинение высших качеств человека низшим. «Вопль отчаяния может вырваться из груди современного человека, который не отрекся от благороднейшей части своего естества, и только непоколебимая вера в силы духа и в непреложные законы истории поддерживает его среди господствующей умственной и нравственной неурядицы. Эта вера не есть только смутное чаяние, она опирается на законы разума и истории».
Хотя факты истории рисовали далеко не радужную картину мира.
Российская интеллигенция, что десятилетиями выступала в защиту светлых идеалов и народа, не заметила, как в политических кружках и партиях, провозглашавших идеалы правды и справедливости, у буржуазии отрастала «голова зверя». Но главные «звери» скрывались за массивными дверями банков и корпораций. В конце концов все битвы в истории начинали финансисты, а генералы выполняли их планы. Однако «деньги — хороший слуга, но плохой хозяин» (Бекон).
Не было страны, где не восхваляли ли бы войну, не торопили бы ее приближение. Одни финансировали строительство вооружений, другие строили, третьи готовили массы для крупной войны, четвертые освящали преступление идеологически. Штейнметц начнет «Философию войны» словами: «Всякая война необходима, как всякое другое явление». Политики, философы, историки, литераторы, не говоря уже о торговцах и спекулянтах, соревновались, доказывая всем, что того «вечного мира», о котором писал И. Кант, в природе нет и быть не может. Кант однажды заметил: «Все древние философы требовали от человека не более того, на что способна его природа, поэтому и их закон не имел чистоты». Это можно сказать о философах XIX—XX вв., которые воспевали силу, а вовсе не разум.
Немецкий философ Ф. Ницше не оставил места слабому человечеству — в истории и в жизни. Идеалом его и становится «белокурая бестия», Заратустра. «…Историю могут вынести только сильные личности, слабых же она совершенно подавляет». Е. Н. Трубецкой в очерке о Ницше верно уловил, что ницшеанский Заратустра учит, что государство есть «смерть народов». Так и есть: империалистическое государство несет смерть народам! Учреждение это создано не для «лишних людей», а для ликвидации «лишних».