Стремление солдат к миру проявлялось в различных формах. Широкий размах приобрели братание и дезертирство. Последнее, как форма протеста широких масс против войны, выросло со 195 тыс. человек в феврале 1917 г. до 2 млн. человек к октябрю 1917 г. Г. В. Плеханов жаловался, что проповедь братания превращает армию в дикую орду.
Взбунтовались матросы Балтийского флота, поубивали офицеров. Капитан 2-го ранга Г. Граф писал: «…убийства офицеров происходили в обстановке ужасной. Их убивали при встрече на улице или врываясь в их квартиры и места службы, бесчеловечно издеваясь над ними в последние минуты».
По мере роста протестных настроений рабочие и солдаты, не желая стоять в стороне, вступали в борьбу с царизмом. С новой силой вспыхивает стачечное движение. Растет число политических забастовок. В 1915 г. в России было 2 тыс. стачек с 900 тыс. участников, в 1916 г. — 2,3 тыс. стачек с 1800 тыс. забастовщиков. Рабочие и солдаты ведут уже настоящие бои с полицией. В сентябре 1915 г. на Николаевском (Московском) вокзале в Петрограде произошло столкновение направлявшейся на фронт партии ратников в 500 человек с полицией, с криками «Бей фараонов и дармоедов» новобранцы пытались расправиться с городовыми. Причем, по словам начальника Петроградского охранного отделения, сопровождавшая ратников вооруженная солдатская команда «в усмирении беспорядка» участия не приняла. Среди рабочих крепло убеждение: солдаты — их братья по классу и не будут участвовать в подавлении массовых выступлений, как в годы первой русской революции. Одним словом, к 1917 г. сложилась пренеприятная ситуация для власти. Армия, включая элитные части, перемолота в битвах. Офицеры с равной ненавистью относятся ко двору, Думе, революционерам и вообще к политиканам разного рода. Все решал вооруженный народ. Солдаты являли собой толпу дезорганизованных, распропагандированных, возмущенных, взвинченных людей, готовых в любую минуту взорваться эксцессами восстания.
Наблюдая за поведением вооруженных толп, генерал А. С. Лукомский писал в те дни: «После отъезда царя из Ставки события в Петрограде 28 февраля и 1 марта развивались чрезвычайно быстро. Мы в ставке получали одну телеграмму за другой, свидетельствующие о том, что революционное движение приобрело полный размах, когда почти все войска присоединились к революционерам, когда убивали офицеров и полицейских». Все указывало на то, что дело шло к финалу».
Не забудем и о том, как вели себя крестьяне: они сжигали и громили помещичьи усадьбы
Таким образом, главной причиной революционных настроений было прежде всего настроение масс, которые уже окончательно потеряли веру в царя и его окружение.
Еще одной важной причиной падения монархии стало предательство российской буржуазии. Когда же для монархии в России наступил поистине роковой час — февраль 1917 г., — правые, ранее в своем «верноподданничестве» громившие всех и вся, не только не нашли в себе моральных и духовных сил встать на защиту царя, но фактически предали его. Почти все покинули корабль монархии. Поразительный исторический феномен. Практически никто в стране не проявил готовности поддержать и протянуть руку помощи теряющему власть Николаю II. Иные монархисты еще и объясняли свое предательство чуть ли не как знак физического и нравственного возрождения дворянства.
А правильнее (и честнее) было бы сказать, что дворяне и буржуазия решили сделать российского самодержца козлом отпущения за все грехи, в том числе за свои собственные. А потому, возможно, правы те, кто утверждал: «Православная Россия и царствующая династия своей гибелью обязаны только дворянскому правящему слою». Эти господа сами же и выдернули одну из главных опор царского трона. В письме А.И. Деникина сказано было откровенно (1915): «На родине стало из рук вон худо. Своеручно рубят сук, на котором сидят спокон веку».
В сложной цепи причин и обстоятельств, которые привели к краху царизма и самодержавия, одной из главных причин стали нежелание и неспособность царя пойти на конструктивное, умное приспособление к новым социально-политическим и экономическим реалиям мира в XX веке.