В тот же день Бернс выразил свои чувства на заседании кабинета министров. Когда совещание закончилось, Ллойд Джордж сообщил ведущим либеральным журналистам, что «о нашем участии в войне на ведущих ролях не может быть и речи». Он не знал ни одного министра, который «поддержал бы подобную идею». Участники заседания, однако, согласились, что 1-й и 2-й флоты, по стечению обстоятельств сосредоточенные близ Портленда в Ла-Манше, по окончании назначенных полугодом ранее учений не следует распускать по портам приписки. Черчилль, сознававший, что Великобритания может оказаться втянутой в войну в силу своих союзнических обязательств перед другими странами, во второй половине дня получил одобрение Асквита на создание специальных вооруженных отрядов охраны и распределение их по складам боеприпасов и хранилищам топлива, а также известил всех командиров флотов: «Европейская политическая ситуация делает войну между Тройственным союзом и Антантой вполне вероятной. Это не предупреждение, но будьте готовы к возможному появлению вражеских кораблей».
Опасаясь, что кризис будет разрешен, прежде чем австрийские войска окажутся в Белграде, германское командование добивалось от Австрии активных действий против Сербии и требовало начать наступление в максимально короткие сроки, чтобы исключить возможность вмешательства других сторон. В Берлине все еще рассчитывали, что более масштабного конфликта удастся избежать. «Война пока не началась, – сказал кайзер другу 27 июля, – и если я смогу, то предотвращу ее». На следующий день австрийский посол в телеграмме из Берлина сообщил графу Берхтольду: «Нам настоятельно рекомендуют действовать быстро и поставить мир перед свершившимся фактом». Сербию следовало наказать до того, как война распространится на другие страны. Германскому Верховному командованию так не терпелось увидеть нападение прежде, чем остальной мир успеет среагировать, что оно призывало Австрию не ждать окончания мобилизации, для завершения которой требовалось еще около двух недель.
Через пять дней после австрийского ультиматума ведущую роль среди европейских государств, пытавшихся предотвратить агрессию против Сербии, взяла на себя Великобритания. Она также разработала проект по сближению Австрии и России. Но посол Австрии в Берлине, докладывая в Вене о предложениях Британии и ее посредничестве, подчеркнул, что правительство Германии «не берет на себя никаких обязательств, а, напротив, выступает решительно против рассмотрения этих предложений и обсуждает их лишь для удовлетворения просьбы Британии». 28 июля британский посол в Вене предупредил Лондон, что «австрийцы вне себя от радости при одной лишь мысли о войне, и попытка отсрочить или предотвратить войну с Сербией, несомненно, станет для них огромным разочарованием».
Затем произошел странный эпизод, который держался в тайне до конца войны. Кайзер, впервые читая утром того дня полный текст австрийского ультиматума и сербский ответ, вообще не увидел никаких причин для объявления войны и написал на полях: «Великая моральная победа для Вены, но с ней исчезают все основания для войны, и Гисль может спокойно оставаться в Белграде. На таком основании я никогда бы не отдал приказ о мобилизации». Он предложил, чтобы «для восстановления чести Австрии ее армия в качестве залога временно оккупировала Белград». Тогда и могли бы начаться переговоры об окончании краткого военного конфликта. «Я уверен, – писал кайзер Ягову, – что в целом пожелания монархии на Дунае удовлетворены. Оговорки по отдельным пунктам, на которых настаивает Сербия, можно прояснить в процессе переговоров. Но ее ответ содержит фактическое признание orbi et urbi [8] капитуляции самого унизительного рода и устраняет повод к войне».
Но время для мирных переговоров уже истекло: в полдень того же дня, менее чем через час после того, как Вильгельм выразил свои столь миролюбивые помыслы, Австрия, уверенная в поддержке Германии при условии дальнейшей эскалации конфликта, объявила войну Сербии. Так начался первый военный конфликт Первой мировой. Всего две страны находились в состоянии войны – Австрия и Сербия. Россия и Германия, несмотря на приготовления, не торопились вступать в схватку. Охватит ли война всю Европу? Узнав об объявлении войны австрийцами, Уинстон Черчилль, отвечавший за военно-морской флот Великобритании, писал жене: «Неужели эти безголовые короли и императоры не могли собраться и спасти народы от ада? Но все впали, похоже, в какое-то тупое оцепенение. Словно все это не их дело».