Русский военный теоретик и историк А. М. Зайончковский пишет:
«Россия успела залечить свои раны и сделать большой шаг вперед в смысле укрепления своего военного могущества. Мобилизованная русская армия достигла в 1914 году грандиозной цифры 1816 батальонов, 1110 эскадронов и 7088 орудий, 85 % которых по сложившейся обстановке могло быть двинуто на Западный театр военных действий. Расширение повторных сборов запасных для обучения, а также ряд поверочных мобилизаций улучшали качество запасных и делали более достоверными все мобилизационные расчеты».
В тот же день, 31 июля 1914 года, в Германии было объявлено «положение, угрожающее войной». Германия предъявила России ультиматум: прекратить призыв в армию, или Германия объявит войну России. Франция, Австро-Венгрия и Германия объявили о всеобщей мобилизации.
В преддверии войны каждый главнокомандующий содрогался при мысли о том, что будет, если вражеская армия мобилизуется первой. Соответственно, каждый принимался давить на своих политических руководителей. Российское командование жаловалось председателю Думы на нерешительность царя. К войне привели вовсе не гонка вооружений и военные планы – это лишь симптомы, а не причина. На исходе июля 1914 года именно генералы подталкивали свои правительства к пропасти, зная, что вина за проигрыш в смертельных догонялках ляжет на их плечи.
Германия начала стягивать войска к бельгийской и французской границам. Франция «мобилизовала 3 600 000 человек, а Германия немного больше. Французский солдат носил очень заметные издалека красные панталоны, тогда как немцы выбрали серо-зеленую униформу».
Официальное сообщение об объявлении войны перед населением Берлина на Унтер-ден-Линден. Лондон, Имперский военный музей. 31 июля 1914 года
К сожалению, такая форма не подходила для нового способа ведения войны. В начале Первой мировой войны французская армия действительно была одета в форму Франко-прусской войны образца 1870 года: красные панталоны не давали возможности маскироваться, а стандартный головной убор (кепи) совершенно не обеспечивал защиты от вражеского огня. В результате с началом траншейной войны ранения головы стали у французов очень серьезной проблемой.
Создавшееся положение не могло не вызвать беспокойства во Франции. 31 июля начальник французского Генерального штаба Жоффр предложил Мессими [военному министру. – Авт.] немедленно объявить полную мобилизацию армии. Жоффр опасался, что немцы опередят французов в сосредоточении и развертывании войск на границе, а немецкие резервисты окажутся на призывных пунктах, в то время как во Франции военнообязанные резерва все еще будут находиться у себя дома. Вот выдержка из записки Жоффра военному министру: «Правительство должно ясно понять, что начиная с сего числа каждый день промедления с объявлением полной мобилизации может обернуться потерей от 15 до 25 км территории государства. Другими словами, наша первостепенная задача – опередить неприятеля в сосредоточении и развертывании войск».
1 августа министр иностранных дел Великобритании Эдуард Грей пообещал немецкому послу в Лондоне, что в случае войны между Германией и Россией Лондон останется нейтральным при условии, если Франция не будет атакована. Тремя днями ранее, когда кайзер 28 июля обещал Великобритании не захватывать французские территории в случае ее нейтралитета, Грей 30 июля отверг это «позорное предложение» в палате общин.
1 августа Германия объявила войну России, в тот же день немцы вторглись в Люксембург.
А 20 июля (1 августа) 1914 года император Николай II издал Высочайший Манифест о войне с Германией. В нем говорилось:
Мы, Николай Второй <…> объявляем всем верным нашим подданным: следуя историческим своим заветам, Россия, единая по вере и крови со славянскими народами, никогда не взирала на их судьбу безучастно. С полным единодушием и особой силой пробудились братские чувства русского народа к славянам в последние дни, когда Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для державного государства требования. Презрев уступчивый и миролюбивый ответ сербского правительства, отвергнув доброжелательное посредничество России, Австрия поспешно перешла в вооруженное нападение, открыв бомбардировку беззащитного Белграда.