Сумерки сгущаются, они продолжают свой путь в ночи, шагая по безлюдной дороге. Вдруг впереди — вспышка, сопровождаемая коротким резким грохотом. Все невольно отпрянули. Вот он, первый вражеский снаряд. Временами обстрел прекращается. До них доносится запах разлагающейся плоти. Арно испуган и теряет терпение. Наконец они встречают своих проводников:
Мы быстро пустились вперед, через ущелье, потом вверх по крутым склонам, свернули направо, потом налево. Снаряды рвались по обе стороны. Мы спрыгнули в ход сообщения, снова выбрались наружу, вновь скатились вниз, потом вновь вскарабкались наверх. Я замыкал последнюю группу и шагал как во сне.
Они останавливаются прямо перед высотой, находящейся под обстрелом немецкой артиллерии. Проводники исчезают в ночи. Арно подавлен. Он не имеет ни малейшего представления о том, где они, но точно знает: им надо попасть на место до восхода солнца. Если они этого не сделают, то их обнаружат вражеские управляющие огнем и пулеметчики, — тогда им конец. Он встает во главе роты, после чего они опять рванули вперед: вниз, в небольшую лощину, испещренную воронками от снарядов, мимо высоты, непрерывно обстреливаемой 15-сантиметровыми снарядами, так что воздух взрывается от этих огневых залпов, — прямиком к пустому ходу сообщения. Он натыкается на двух офицеров, клюющих носами у зажженной стеариновой свечки в импровизированном убежище. Они понятия не имеют, где эта высота 321.
Арно продолжает путь, поворачивает наудачу направо:
Я уже чувствовал приближение прохлады, которая возвещала о скором рассвете. И я подгонял солдат, с покачивающимися на ходу штыками и фляжками. Только бы успеть до рассвета! Вдали, на фоне еще темного неба, начали проступать очертания горы. Обстрел стал интенсивнее, как всегда перед рассветом. “Быстрее! Быстрее!”
Вот оно, убежище, чьи-то тени вокруг. Высота 321[171]. Он находит командира батальона. Им дают проводника, и тот ведет их по последнему отрезку пути, вверх по склону, который кажется бесконечным. Там, наверху, их встречает шквал огня, но они продолжают идти вперед. Наконец они видят капитана, командующего ротой, которую они должны сменить. Сдача дел в сереньком утреннем свете происходит предельно просто. Капитан показывает, где немцы, а где окопы своих, и быстро заканчивает словами: “Это линия фронта. Доброй вам ночи”.
♦
То, что на картах значилось как окоп, в действительности оказалось канавой меньше метра глубиной. Солдаты укладываются спать, прислонившись друг к другу. Арно чувствует себя совершенно измотанным, как от физических усилий, так и от невероятного нервного напряжения. Он опускается на землю, уронив голову на колени. “Я нахожусь на поле сражения под Верденом, но вряд ли сознаю этот факт”.
Четверг, 8 июня 1916 года
Ангус Бьюкенен в поисках пищи на реке Пангани
Больше всего на свете он хотел бы избавиться от всего этого. Больше всего он хотел дальше лежать, завернувшись в теплые шерстяные одеяла. Ангус Бьюкенен видит над собой слабый свет далеких звезд; скоро уже рассветет. “Еще пять минут”.
“Иди сюда!” Приглушенный возглас будит его, он встает. Утро, уже светло. Под кустом сидит второй лейтенант, Джильхем, и завязывает шнурки на ботинках. Они перемигиваются, прекрасно понимая, в чем дело. Несмотря на то что охота запрещена, как не разрешается и покидать лагерь, они собираются именно поохотиться. Им до смерти надоело это вечное тушеное блюдо из безвкусных мясных консервов, которым их кормят; к тому же снабжение идет с перебоями, пайки урезают. Оба они голодны. Как тут обойтись без охоты?
Многие находятся на грани истощения, в этом пекле болезни так и косят солдат. Заболевших нужно отправлять назад, на лечение, для этого требуется транспорт, которого не хватает. Кроме того, больных тоже надо кормить. И заболевшие, отправившись назад, поедают многое из того, что должно было бы доставляться в обратном направлении, воинским соединениям, — а значит, пайки становятся еще меньше. Вот такой замкнутый круг. То, что когда-то называлось полками, теперь съежилось до размеров рот в 170–200 человек.
Немецкие части, за которыми они охотились по бушам, джунглям и болотам, через реки и горы, в саванне, похоже, меньше зависели от климата и болезней, и это неудивительно, — ведь в этих частях служат черные, а они привычны к местным условиям и, кроме того, хорошо знали местность, с завидной легкостью перемещались по ней и умели добывать себе пищу. Благодаря хорошему обращению и высокому жалованью черные солдаты проявляли необычайную лояльность к своим немецким господам.
171
Для того, кто, может быть, надумает посетить поле боя, стоит рассказать, что высота 321 — это вершина горного хребта, который тянется от горы, где теперь стоит мемориальный оссуарий; это место можно найти, если пройти примерно 400 метров на северо-запад от парковки, вдоль так называемой Ле-Шемен-де-л’Этуаль. Наденьте толстые ботинки и не дотрагивайтесь до неразорвавшихся снарядов.