Британцы были вынуждены изменить свое отношение к африканцам, к снабжению их оружием и подключению к военным действиям. И одна из целей операции, в которой участвовал Бьюкенен и другие и которая началась сразу после сезона дождей, состояла как раз в том, чтобы выдавить немцев из Таборы — района, где те набирали себе лучших аскари. Фон Леттов-Форбек тоже проявил себя мастером импровизации. Конечно, из Германии больше не поставлялись предметы первой необходимости, но он сам наладил производство боеприпасов, научил солдат изготовлять себе ботинки, а еще пополнил свою тяжелую артиллерию, подняв пушки с затонувшего крейсера “Кёнигсберг”, которого британский флот загнал в дельту Руфиджи[172].
Бьюкенен и Джильхем берут свои армейские винтовки и незаметно выбираются из лагеря, минуя ряды спящих солдат. С собой Бьюкенен берет своего африканского слугу Хамиси. Сперва они прокладывают себе дорогу через плотный сухой буш. Хуже всего колючий низкоствольник, но нет ничего ужаснее колючек, которые африканцы называют mgunga, это кустарник с невероятно длинными, острыми многочисленными шипами. Они стараются идти как можно осторожнее. Бьюкенен говорит: “Я до конца своей жизни буду помнить мгунга”. Руки и ноги у них все в кровоточащих царапинах.
Через час местность становится более открытой, и они уже отдаляются на приличное расстояние от спящего лагеря, чтобы там не услышали звука их выстрелов. Бьюкенен и Джильхем заряжают винтовки. Тихо крадутся вперед. Хамиси немного отстает и следует за ними на отдалении.
Пройдя около километра, они видят, как прямо на них выпрыгивает антилопа куду, но прежде чем они успевают выстрелить, грациозное животное исчезает в кустах. Бьюкенен чертыхается. Они проходят еще километра три, но не находят ничего, кроме следов импала и бородавочника, разве что вспугнули стаю-другую цесарок. Пора возвращаться. Солнце уже восходит на ярко-синем небе, и через час здесь будет невыносимая жара. Эта утренняя охота на быстроногих зверей оказывается столь же тщетной, как охота всей их дивизии за увертливыми ротами немецких Schutztruppen.
Бьюкенен, Джильхем и Хамиси возвращаются другим путем. Похоже, им улыбнулась удача. Сперва они натыкаются на геренука (жирафовую газель), выстреливают оба и промахиваются. Вновь густые заросли буша. Бьюкенен теряет Джильхема из виду и внезапно слышит выстрел, сопровождаемый радостными криками. Его товарищ подстрелил другого геренука. Оба неимоверно счастливы. Мясо! К тому же оленина! Бьюкенен с нежностью смотрит на животное, умирающее у их ног. Он никогда раньше не встречал такой красоты:
Стройное существо, с восхитительно гибким телом, густой блестящей шерстью, светло-шоколадного цвета, четкая горизонтальная линия отделяет темную спину от более светлого брюха.
Трое мужчин разделывают тушу. Хамиси несет на себе самые большие куски, Бьюкенен и Джильхем — то, что слуга уже не в состоянии взять. Боясь быть обнаруженными, они с величайшей осторожностью пробираются в лагерь.
Сегодня они смогут наесться до отвала.
♦
В тот же день Рене Арно и его солдат на высоте 321 под Верденом атаковала немецкая пехота. Артиллерийский огонь утих. И перед ними замаячили серые фигуры, шагавшие по изрытой снарядами земле:
Грохот выстрелов и чесночный запах пороха словно опьянил меня. “Стреляйте в этих свиней! Стреляйте!” Внезапно я увидел перед собой верзилу, он двигался направо; я прицелился — меня охватил азарт, который овладевает стрелком, целящимся в мишень, — нажал на курок, и пока отдачей ударило в плечо, я заметил, что верзила исчез. Я потом думал, попала ли в него моя или чужая пуля, или, может, он просто-напросто бросился на землю, укрывшись от огня. Как бы там ни было, он первый немец, которого я вроде бы “уложил”[173] за три с половиной года войны, причем я и сам в этом не уверен.
Атака в конце концов была отбита при помощи ручных гранат.
Суббота, 10 июня 1916 года
Рене Арно покидает передовую на высоте 321 под Верденом
К тому времени, когда Арно получает это сообщение, он уже теряет счет времени. Он не помнит, как долго находится на этом широком плато. (Впоследствии он подсчитает, что десять суток.) Прошло так много времени и случилось столько событий, что Арно уже перестал надеяться на смену, — да, потерял всякую надежду. Он словно оглох от денного и нощного обстрела, от двух отбитых атак. Его больше не пугает опасность, не пугает и вид еще одного убитого:
172
Позднее была предпринята попытка использовать цеппелины, которые доставляли некоторые важные грузы, например с медикаментами, из Европы к немецким войскам, оказавшимся в изоляции.