Среда, 3 февраля 1915 года
Мишель Корде встречает в Париже героя
Еще один обед. Самый именитый гость за столом — без сомнения, известный писатель, искатель приключений, путешественник и академик Пьер Лоти[65], самый странный — лейтенант Симон, в гражданской жизни — учитель французского в Англии и переводчик. Да, переводчик: Симон перевел одну книгу с английского на французский язык, но популярной она не стала, ибо в ней рассказывалось о немце (Гёте). Несмотря на свои ничтожно малые заслуги в литературе, лейтенант упорно бился за положение героя вечера. Как-никак он ветеран сражения у Марны, где он потерял глаз и был ранен в руку. За окнами — прохладный Париж.
Сражение у Марны уже окружено особым ореолом. Причина понятна: именно там были остановлены казавшиеся непобедимыми немецкие армии, там был спасен Париж и исчезла угроза поражения в войне. (Кроме того, победа у Марны стала утешением после огромного разочарования по поводу провала дорогостоящего наступления французов в немецкой Лотарингии в самом начале войны.) Но была и еще одна причина. Поле боя было доступно. Зона боевых действий обычно являлась строго закрытой для гражданских лиц, требовалось специальное разрешение, чтобы просто позвонить туда по телефону. (Иногда даже у высокопоставленных политиков возникали трудности, когда они намеревались выехать на фронт, а они охотно просились туда, потому что это выглядело достойным поступком, и к тому же они могли нарядиться в костюмы собственного изобретения, напоминавшие военную форму. Однажды, когда Бриан приехал на фронт, его приняли за шофера.) И тем не менее места у Марны, где проходили бои, были открыты для всех желающих и находились в удобной близости от Парижа. Поэтому они скоро стали местом паломничества. Люди приезжали туда, собирали осколки, усеявшие поле после боев, увозили домой в качестве сувениров разные предметы: это были каски, фуражки, пуговицы, гильзы от патронов, осколки гранат, картечь. Те, кто был не в состоянии совершить поездку на поле, мог вместо этого купить что-нибудь на память на некоторых рынках, где только что собранные сувениры продавались прямо в корзинах.
Лейтенант Симон принялся описывать свои впечатления и то, как он был ранен в сражении. Тут Корде в замешательстве увидел, что гости за столом сидят рассеянные и почти не слушают рассказчика. Истории о героях и драматических военных событиях тоже подвержены инфляции. И тогда он вспомнил об офицере, которому ампутировали обе ноги и который сказал потом: “Ну вот, теперь я герой. А через год стану просто калекой”.
По-прежнему немыслимо сказать: скорее заключили бы уже мир. Услышав подобное, все хором кричат: “Возмутительно!” Народ снова стал заполнять рестораны[66].
Суббота, 6 февраля 1915 года
Уильям Генри Докинз сидит у пирамид и пишет письмо матери
“Дорогая мама, — пишет он, — к сожалению, на этой неделе почты не было, поскольку не хватает почтовых кораблей”. Почтовая связь с австралийскими войсками в Египте крайне ненадежна. Три недели назад они получили письма, которые ждали с ноября: прибыло сразу 176 мешков с почтой. Сперва — ничего, потом — слишком много, трудно на все ответить. Теперь — снова ничего.
Но Докинз получил письмо с новостями из дома: он знает, что все живы-здоровы, что мама водила близняшек к дантисту, что цветы, посланные им знакомой девушке, не дошли, что цены в Австралии растут. Настроение у него хорошее. Хотя он по-прежнему питает неприязнь и к самой ситуации, и к Египту; продолжаются бесконечные учения, и еще их застигла первая в этом году песчаная буря. Они по-прежнему не знают, что же дальше, — отправят ли их в Европу или оставят в Египте.
Война медленно подползает все ближе, но пока ее все еще не видно и не слышно. Примерно неделю назад британские самолеты-разведчики обнаружили османские воинские соединения, двигавшиеся через Синайскую пустыню к Суэцкому каналу; а три дня назад произошло долгожданное сражение. Два батальона австралийской пехоты были посланы в качестве подкрепления в самое пекло — Исмаилию, — и вскоре атака была отбита[67]. Многие, среди них — Докинз, немного завидовали тем, кто отправился к Суэцкому каналу, и в письме к матери угадывается философия басни о лисе и винограде:
66
Следует упомянуть, что в этот день были казнены через повешение трое заговорщиков из тех, кто совершил убийство в Сараево в конце июня прошлого года. Человек, собственноручно убивший эрцгерцога и его супругу, Гаврило Принцип, избежал смертной казни, так как ему было меньше двадцати лет. Принцип сидел теперь в крепости Терезиенштадт, осужденный на 20 лет заключения. Там он останется до 28 апреля 1918 года и умрет от туберкулеза, так и не раскаявшись в содеянном и фанатично веря в свою правоту.
67
Османское наступление на востоке было не единственной угрозой для британского присутствия в Египте. Вплоть до конца 1915 года группировка ваххабитов из Ливии, которая во имя ислама боролась против и французской, и итальянской колониальной экспансии в Северной Африке, атаковала западную границу Египта, причем ваххабитов поддерживали османские соединения; эти атаки удалось остановить немалыми усилиями британских войск. (По поводу заварухи в Северной Африке: до сих пор продолжались беспорядки в Марокко, начавшись в 1912 году, когда здесь был введен французский протекторат.)