Все бросаются к нему. Докинз ранен в голову, шею и грудь. Солдаты поднимают его с сырой земли, несут в укрытие. Позади них с сильным грохотом разрывается еще одна картечная граната. Его укладывают. Кровь смешивается с дождевой водой. Он не говорит ни слова. Умирает у них на глазах.
Пятница, 14 мая 1915 года
Олива Кинг моет пол в Труа
День холодный и ветреный. Но справедливости ради стоит сказать, что все последнее время стояла чудесная теплая погода. Они даже могли спать под открытым небом в ближайшем сосновом бору, лежа на новеньких носилках. Впрочем, их привлекал не теплый лесной воздух; дело в том, что замок Шантлу, реквизированный для них, давно разграблен, даже мебели нет. Кроме того, пропало их имущество. Без палаток или походной кухни они просто не могли принимать раненых. Замок находился в живописном месте, пусть и у самой дороги: здесь имелись прекрасный сад и огород, просторные луга и очаровательный лесок.
Олива Кинг, по своему обыкновению, поднялась рано. Уже в четверть девятого она сидела за рулем санитарной машины. Цель поездки — найти и привезти в замок скамейки и столы. С ней ехала ее начальник, миссис Харли, которая отвечала за транспорт. Олива Мэй Кинг — австралийка, 29 лет, родилась в Сиднее, в семье успешного предпринимателя. (Она была настоящей папиной дочкой, тем более что ее мать умерла, когда Оливе было пятнадцать.)
Она получила традиционное воспитание и образование в Дрездене (уроки росписи по фарфору и музыки), однако ее дальнейшую жизнь нельзя назвать обычной. Искреннее, наивное желание выйти замуж и родить детей боролось с энергичностью и беспокойством ее натуры. До войны она много путешествовала по Азии, Америке и Европе, — разумеется, в сопровождении компаньонки. Она стала третьей женщиной в мире, которая поднялась на вулкан Попокатепетль, юго-восточнее города Мехико, высотой 5452 метра, — и первой, кто осмелился спуститься в его дымящийся кратер. Но чего-то ей все же не хватало. В стихотворении 1913 года она обращается к Богу: “Пошли мне печаль… чтоб душа пробудилась от спячки”. Она была одной из тех, для кого благой вестью войны стали перемены.
Поэтому не удивительно, что с началом войны Кинг быстро нашла способ превратиться из зрителя в участника; ею двигали и склонность к авантюризму, и патриотизм. И она избрала путь, единственно возможный для женщины в 1914 году, — медицину. Вместе с тем показательно, что Кинг не стала сестрой милосердия, а выбрала себе роль шофера: она собиралась сидеть за рулем большой санитарной машины марки “Альда”, которую сама же и купила на отцовские деньги. Умение водить транспортное средство — еще одно редкостное умение вообще и для лица ее пола в особенности. И теперь Кинг работала в организации под названием “Госпиталь шотландских женщин”. Это один из многих частных госпиталей, которые возникли на волне энтузиазма осенью 1914 года, но его особенностью было то, что его создали радикальные суфражистки и работали в нем одни женщины[107].
Этим утром Кинг сидит за рулем собственной санитарной машины под номером 9862, но ласково именуемой Элла, от слова “Элефант”, слон. Машина действительно огромная, почти с автобус, в ней умещаются не менее шестнадцати пассажиров. Специальное багажное отделение сзади очень тяжелое, и Кинг редко разгоняет Эллу больше чем на 40–45 километров в час.
Около половины одиннадцатого они возвращаются. С помощью другого шофера, миссис Уилкинсон, Кинг выгружает скамейки и столы, а затем расставляет их в саду. После этого Кинг и миссис Уилкинсон переодеваются и начинают мыть пристройку, где размещаются шоферы. У них жесткая щетка и губка, они часто меняют воду и драят полы до тех пор, пока они не засверкают чистотой. Они собирались еще переклеить обои в одной из комнат, но это подождет.
Обед состоит из спаржи — сезонное блюдо, к тому же вкусное и дешевое. Пока они едят, собираются зрители. Окно столовой выходит на дорогу, и в него заглядывают любопытствующие, желая увидеть этих странных женщин, которые добровольно приехали на войну и к тому же обходятся без мужчин. После обеда шоферы расходятся по своим комнатам писать письма — завтра равно утром почта. Кинг пишет сестре:
Не думаю, что пройдет еще много месяцев, прежде чем закончится война. Большим ударом для Германии окажется то, что применение этого проклятого отравляющего газа, слава богу, окончилось провалом. Разве не чудесно, что эти новые респираторы так хорошо защищают солдат? Слава Богу за это. Господь мог бы устроить так, чтобы все эти ужасные газовые баллоны взорвались бы сами по себе и поубивали бы 500 тысяч немцев. Какая была бы прекрасная месть за всех наших несчастных погибших солдат! Я страстно желаю, чтобы Господь наслал огонь или потоп и разрушил бы все немецкие военные заводы.
107
Скорее всего, Оливу привлекли в эту организацию не идеи гендерной политики, а простые практические соображения: первая медсанчасть, в которую она поступила на службу, почти немедленно прекратила свое существование после того, как без предупреждения была высажена в Бельгии. Олива и две другие женщины-шоферы были арестованы по подозрению в шпионаже. Тот факт, что миссис Харли, одна из руководителей Госпиталя шотландских женщин, которая в этот день ехала вместе с Оливой в машине, являлась сестрой сэра Джона Френча, командира Британского экспедиционного корпуса, конечно же помог организации и функционированию госпиталя.