В лекциях по истории Западной Руси и Литовско-Русского государства, читанных А.Е. Пресняковым в Петербургском университете в 1908-1910 гг., вопрос о московско-литовском противостоянии представлен в непосредственной связи со спецификой государственного устройства ВКЛ. По мысли историка, политическое объединение ВКЛ произошло из-за необходимости борьбы с внешней опасностью. Таким образом сплотились вокруг ВКЛ земли-аннексы, возникла польско-литовская уния{28}. В последние же десятилетия XV в. были восстановлены внешние условия развития Литовско-Русского государства. В его политике доминирующую роль снова стали играть восточнорусские (с Великим княжеством Московским) и татарские (с Крымским ханством) отношения{29}.
Но положение ВКЛ уже было иным, чем при Витовте. Еще в 1449 г. был заключен договор, разграничивший сферы влияния Москвы и Литвы, а в дальнейшем политика литовского правительства на востоке отличалась пассивностью даже перед лицом падения Новгорода и Твери и фактического перехода власти над Рязанью в московские руки. Возможную реакцию короля и великого князя Казимира парализовали сначала прусская война (до 1466 г.), а затем напряженность внутренних отношений{30}. А.Е. Пресняков приводит замечание Я. Длугоша о том, что Казимир считал возможной борьбу против окрепшего соседа только соединенными силами Литвы и Польши, причем на помощь русских подданных великого князя литовского надеяться не приходилось — они содействовали бы скорее гибели, чем победе литвинов{31}.
Характеризуя московско-литовские отношения последней четверти XV в., А.Е. Пресняков образно представил Московское государство, которое «надвинулось на самую литовскую границу», а давление его на внутренние отношения (прежде всего пограничные) в Литовско-Русском государстве усилилось. В итоге событий 80-90-х гг. XV в., по словам историка, «демаркационная линия между обоими государствами — линия полусамостоятельных крупных и мелких княжеств с разделом сфер литовского и московского влияний- стерта напором Москвы»{32}.
Первой заботой нового великого князя Александра было сохранить единство государства от потрясений. В общеземском привелее Александра (6 августа 1492 г.) в первой из новых статей (дополняющих аналогичный акт Казимира 1447 г.) обещалось «не умалять земель великого княжества Литовского, но сохранить границы времен Витовта и Сигизмунда, а по возможности и расширять их»{33}.[2] Также Александр обязался поддерживать отношения с соседними государствами и, что важно, хранить все ранее заключенные договоры{34}.[3] Влияние приведенных статей на внешнюю политику ВКЛ А.Е. Пресняков не рассматривает. Основное значение привилея Александра, по его мнению, было в создании правительства нового типа, которое сводило на нет активную личную роль монарха. Поэтому в 1492 г. историк замечает грань, разделяющую два периода в истории Литовско-Русского государства{35}.
Другой существенной стороной тех условий, при которых принял власть в ВКЛ Александр, был характер польско-литовских отношений. Ввиду возможной войны с Москвой весной 1493 г. Александр и рада обратились за военной помощью к Польше. Но в переговорах возникли препятствия, а московская опасность была улажена дипломатическим путем, хотя положение ВКЛ было тяжелым. В ходе пограничной войны, по словам А.Е. Преснякова, «попытки литовских воевод отстоять спорные территории кончились неудачей». Александр был вынужден заключить договор, по которому за Москвой были признаны все ее захваты. Историк называет условие договора впредь не принимать служебных князей с вотчинами «платоническим», а сам договор не мирным, а союзным{36}. Впрочем, факт установления мира с Москвой А.Е. Пресняков тут же увязывает с появлением свободы рук у виленского правительства в отношениях с Польшей, которые описывает подробно. Общей характеристики литовско-московских отношений в конце XV в. не прозвучало, а сама первая пограничная война была упомянута вскользь.
Несомненно, лучший на сегодняшний день обзор пограничной войны с Великим княжеством Литовским дал в своей книге К.В. Базилевич. Прежде чем приступить к описанию самой войны, историк обратился к анализу международной ситуации, причем провел его блестяще. Война обозначена под 1487-1494 гг., но в тексте автор утверждал, что военные действия приобрели серьезный характер уже с конца 1486 г.{37} В другом месте пограничную войну К.В. Базилевич датировал 1492-1493 гг. и при этом мастерски описал ее своеобразный характер, связанный с хитрой политикой московского великого князя{38}.
2
«Et primo ас principal iter, promittimus ac spondemus: quod dominia seu terras Magniducatus Lithvanie non diminuemus, sed in suis limitibus, prout antecessores nostri, et signanter Dux Allexander alias Vitowdus et Sigismundus tenuerunt et possidebant sic et nos easdem integras tenebimus et possidebimus, ac tuebimur, atque cum dei auxilio, pro cunctis veribus nostris, studebimus dilatare et ampliare, tempore competenti» (Kodex dyplomatyczny Polski… wydany za staraniem i pracą L. Rzyszczewskiego i A. Muczkowskiego przez A. Z. Helcel. T I. W., 1847. № CXCIV. P. 348-349). Ср. с переводом на белорусский язык: «§12. Перш i пераважна мы абяцаем i ручаемся, што дамiнiй або зямель вялжага княства Лiтoўcкага мы не паменшым але ix пaвялiчым у cвaix межах. Як нашы продкi i, у прыватнасцi — князь Александр, iнакш Вiтаут i Жыгiмонт, — трымалi i уладалi, таксама i мы ix у цэласцi будзем трымаць, уладаць i захоуваць i, з божай дапамогай, паклапоцiмся yciмi нашымi сiламi ix пашырыць i пaвялiчыць у адпаведны час» (Гiсторыя Беларусi у документах i матэрыялах. Т. I. IX—XVIII ст. Склалi В.К. Шчарбакоу, К. I. Кернажыцкi i Д. I. Даугяла. Менск, 1936. С. 223).
3
«Item cum quibus terries et dominijs inscripciones, confederaciones, ligas, et iuramenta, ab antiquo habemus pacis perpetue, eas nolumus infringere, sed in melius, cum dei auxilio, ducere atque adaugere» (Kodex dyplomatyczny Polski. T. I. № CXCIV. Р. 349). Сравните с переводом на белорусский язык: «Таксама з якiмi землямi i дамшiямi мы са здауна маем заgiсы, канфедэрацsi, саюзы i клятвенныя абязацельствы светлага Mipa, мы ix не жадаем разрываць, але, з божай дапамогай, будзем даводзщь ix да лепшага становшча i павелiчэння» (Гiсторыя Беларусi у дакументах i матэрыялах. Т. I. С. 223).