Л. Колянковский увидел смысл московского натиска на восточные литовские рубежи в 1486-1492 гг. в стремлении к территориальным приобретениям{61}. По словам историка, еще в 1485 г. через своих послов Литва заявляла о московских грабежах и разбоях на окраинах ВКЛ{62}. Он отмечает разорение Мценска рязанскими отрядами в начале мая 1486 г. Автор дал подробный разбор конфликтов на пограничье до 1492 г., прерывающихся смертью Казимира Ягайловича, а потом продолжившихся московскими атаками на города ВКЛ при Александре Казимировиче и прекратившихся с заключением мира 5 (7) февраля 1494 г.{63} Польский исследователь не пользуется термином «война», но, по существу, время боевых действий определяет с 1486 по 1494 г.
В другой работе Л. Колянковский утверждал, что натиск Ивана III на литовские восточные земли фактически начался после присоединения к его империи Новгорода, но непрекращающиеся войны продолжались с 1487 г. С начала 1492 г. великий князь московский выступал уже с требованием передачи ему ряда городов и волостей{64}.
В исследовании С.М. Кучиньского, посвященного чернигово-северским землям под властью ВКЛ, конкретные даты московско-литовского противостояния конца XV в. выделить сложно. Значительные московские наезды на Верховские княжества начались с 1484 г., но происходили они и в 1470-1474 гг.{65} На основании упоминания в источниках московских «наездов», относящихся к периоду до 1485 и 1487 гг. (на которые опирались соответственно Л. Колянковский и Ф. Поппэ), С.М. Кучиньский передвигает датировку начала военных действий к 1468-1470 гг.{66} Сравнение и даже отождествление ситуации, сложившейся в московско-литовском пограничье к 1470 г., с конфронтацией сторон в 1480-х гг., сильно преувеличено. Ссылка лишь на одну неопределенную фразу, произнесенную пытавшимся оговорить московского государя послом Казимира в Большую орду Киреем («понеже бо многаа истома земли моей от него (Ивана III. — В. Т.)»){67}, не дает оснований продлить войну еще на полтора десятка лет.
Историк считал, что не следует считать первым годом московско-литовской войны 1492 г., когда только усилилась военная активность и приблизилось окончание 20-летней необъявленной пограничной войны{68}. Еще до указанного года в порубежных делах использовались регулярные полки. «Явной войной» выглядит поход под стены Воротынска 1489 г., когда туда двинулись 11 московских воевод{69}. Эскалация войны в 1492 г. не сопровождалась ее объявлением, не существует конкретных известий о начале конфронтации. По словам Кучиньского, «формально оба правительства не называли своим именем то, что происходило фактически»{70}. В итоге историк предлагает либо признать войну двадцатилетней — между 1473-1493 гг. — «войной среди мира», либо считать буквально, что ее не было, а первая московская война развернулась в 1500-1503 гг.{71}
Г. Ловмяньский вслед за другими историками выделял период пограничной войны во время мира («wojna kresowa podczas pokoju»), относимый к 1486-1492 гг. Он включал пограничные столкновения, которые имели двоякий характер: 1) действия московских отрядов и 2) дела пограничных князей{72}. После диверсионных операций, которые так и не привели к серьезной конфронтации, началась первая московская война, закончившаяся «вечным» миром{73}.
И, наконец, Г. Блащик считает, что в начале правления перед Александром Ягеллончиком стояла проблема завершения войны с Москвой, которая была урегулирована в 1494 г.{74} Первая московская война продолжалась с 1492 по 1494 г., но ей предшествовали события, которые определил А.А. Зимин как «странную», а Л. Коленковский — «пограничную войну». Истоки той войны историк предлагает искать в отъездах к Москве верховских князей. Последние также сыграли ключевую роль во всем конфликте{75}.
Таким образом, можно заметить, что большинство польских историков почти единодушно распространяют время московско-литовского противостояния на 1486-1494 гг. (с определенными нюансами). Существенным является разделение войны на два этапа, для которых рубежом является 1492 г. — год смерти короля Казимира и время перелома в истории ВКЛ. Но С.М. Кучиньский представил убедительную критику такого подхода, заставив связать все события в единую войну.