Мужчина выключил диктофон, положил его на стол, поставил стул в центр комнаты, поднялся на него, а надоедливый галстук, распустив узел, привязал к крепко фиксированной в потолке люстре. «Что ж теперь… Что ж…» – пробормотал он, повязывая галстук вокруг шеи.
Когда я очнулась, то поняла, что сделала это зря, так как труп как был, так и лежал со мной в обнимку, и надо было срочно что-то предпринять. На всякий случай я взвизгнула и тут же услышала вой волка. Тогда уже завыла я, надеясь, что волк теперь взвизгнет, но он только зарычал и высунул морду из кустов, оказавшись простой, но агрессивной собакой. Тупо смотря на следующее проявление моей беспросветной невезучести – собак я боюсь почище волков, трупов и кражи почек, – я попробовала отползти в сторону, но зверь снова тявкнул и тут же протяжно завыл, что я перевела для себя как «Стой, стрелять буду» и послушно замерла на месте. За этим последовало злобное рычание, раздающееся откуда-то изнутри оскалившейся желто-белыми клыками собаки. Ну не верю я, что псы чуют исходящий от меня страх! Что ж они, экстрасенсы, что ли? Откуда тогда такая дикая, звериная враждебность?
– Оборотень? – спросила я собаку. Та отчетливо покачала головой. – Что, всего лишь собака? – удивилась я несколько разочарованно, потому что в тот момент могла поверить абсолютно во все сверхъестественное, но никак не в простую собаку.
«Всего лишь собака» обиделась и отвернула от меня морду, все же не нацелившись никуда уходить. На мое счастье, кот с грядок, очевидно не оставив надежду заиметь от припозднившейся прохожей Siemens, меня преследовал и, появившись на сцене, тут же привлек внимание неудавшегося оборотня. Пес зарычал теперь уже на кота, и они вместе быстрым галопом отчалили в неизвестном направлении.
Отдышавшись, я тоже собралась было отчалить, но, споткнувшись об одну из конечностей мертвеца, сызнова упала на него же, вдавив своим небольшим, но все же весом нож поглубже ему промеж лопаток.
– Извините, – смущенно промямлила я.
И тут мне показалось, что труп мне ответил. Что-то вроде «Ничего страшного, приходите еще». Меня оттуда как ветром сдуло.
Не помня себя от ужаса, я добрела-таки до почты и позвонила по на удивление работавшему таксофону в полицию. Конечно, я уже поняла, что ответ мертвого и предшествующий ему полет ведьмы на метле были не чем иным, как игрой больного воображения, и все же убийство есть убийство. Злющая дежурная никак не могла сообразить, чего от нее требуется, и, когда, по ее мнению, сделала мне одолжение, пообещав выслать патрульную машину, я разобрала стремительные шаги у себя за спиной. Не успела я в который раз за этот дивный вечер испугаться, как услышала знакомый голос: