Именно эта оценка и концепция М. Н. Покровского, а также авторов упомянутой коллективной монографии устоялась в качестве единственно верной (что и справедливо) почти на 20 лет — до того момента, пока ее не стали ломать не объективные процессы развития науки, а жесткая указка власти.
Надо заметить, что в 1920-е и в начале 1930-х гг. интерес к теме войны 1812 года был невелик (зато больше внимания было уделено публикациям о Великой французской революции). Новых исследований не выходило. Однако даже авторы специальных монографий, посвященных историографии 1812 г. (в т. ч. И. А. Шеин) упустили из виду весьма интересную и качественную брошюру Б. И. Кузнецова «Краткий очерк подготовки и развертывания сторон в 1812 г. и Виленская операция» (М., 1932). Она была издана фактически как секретный учебный материал для академии РККА им. М. В. Фрунзе всего несколькими сотнями экземпляров — и сегодня находится в моей коллекции. На 29 страницах машинописного текста (в увеличенном формате) автор сумел дать краткую характеристику стратегическому развертыванию сторон и первоначальным планам Наполеона (на момент перехода через Неман). Кроме того, хотя и без детального анализа и сличения с архивным первоисточником, Б. И. Кузнецов верно использовал ведомости о составе и численности Великой армии, опубликованные Л. Маргероном и Г. Фабри.50
Поворотным моментом в деле превращения советской исторической мысли в орудие агрессивной и вульгарной пропаганды стало письмо И. Сталина (1878–1953) «О некоторых вопросах истории большевизма», опубликованное в журнале «Пролетарская революция» (№ 6, 1931 г.). Фальсификация истории не просто оправдывается, а делается обязательной, государственно значимой. Сталин призывает не обращать внимания на архивные документы, а следовать политической задаче сегодняшнего дня. Среди прочего говорилось:
«Кто же, кроме безнадежных бюрократов, может полагаться на одни бумажные документы?»
Однако все происходило не сразу. Показательно: терапевт и гематолог, серьезно изучавший историю медицины, Иосиф Абрамович Кассирский (1898–1971), в своей книге, посвященной Главному хирургу армии Наполеона Д. Ж. Ларрею, никакой «Отечественной войны» как ключевого идейного явления не замечает — соответствующая глава называется вполне научно, адекватно: «Вторжение Наполеона в Россию». Отмечу, что издание вышло в свет в 1939 г. (сдано в печать весной того же года):51 то есть еще до крайнего обострения болезни «патриотической» пропаганды в годы Второй мировой войны, но уже в период отхода от идеологии Коминтерна — и перехода к имперской пропаганде.
Для поколений, взращенных на совершенно мифологизированной историографии и учебных пособиях, выхолощенных к концу советского периода, будет большим удивлением прочитать статьи предвоенного периода: к примеру, еще в 1937 году в официозной прессе можно было услышать о поражении русских в Бородинском сражении, о колоссальных потерях и тому подобном. Мне удалось найти примечательную статью Е. В. Тарле, опубликованную 2 сентября 1937 г. В ней в частности говорится:
«Пленных русских оказалось на 58 тысяч убитых и тяжко раненых, потерянных русской армией, 700 человек…
…Что Бородино было сражением, с чисто, так сказать, формальной стороны проигранным для русской армии, никто на верхах армии тогда не сомневался. „Что бы ни говорили, но последствия достаточно доказывают, что сражение 26-го (Бородинское) было проиграно. Армия, а особливо левый фланг понесли чрезвычайную потерю. Одна из причин, послуживших к проигрышу сражения, произошла, как меня уверяли, от беспорядка, поселившегося в артиллерийском парке после того, как убили графа Кутайсова; недостаток был также и в амуниции, и не знали, где ее взять“, — так писал Винценгероде Александру 13 сентября 1812 года из села Давыдовки (близ Тарутина). Ту же мысль высказывает царю в более скупых выражениях и Роберт Вильсон (из Красной Пахры, в письме от 13 сентября). То же говорят в подавляющем большинстве и русские и иностранцы, бывшие в битве. То же говорят и теоретики Жомини и Клаузевиц. Но никто и не думал никогда приравнивать это поражение к Аустерлицу или Фридланду, где было уничтожение армии, бегство и распыление людской массы. Ничего подобного при Бородине не было.