Когда мы уже собирались уехать, ко мне подошел уставший герцог Тенбрайк. Очевидно, ему уже доложили о скандале, разразившемся в его доме.
— Прошу прощения за все произошедшее. Это самый большой скандал, который когда-либо случался в моей семье. Мы все привыкли держать свои чувства в себе, но я не знал, что там накопилось столько обид и недоговоренностей.
С чего бы Эдмуну Тенбрайку так откровенничать со мной? Он никогда не выдавал семейных проблем и не показывал эмоций, даже когда мы были в тюрьме, и он лежал, избитый, пока я обрабатывала его раны.
— Я позабочусь о том, чтобы никаких слухов не распространилось, — сказал он, уже собираясь отходить. — Доброго пути вам и вашей семье.
— Позаботитесь… Ваша Светлость, вы ни разу не сделали того, что обещали, ни моему отцу, ни мне. Почему я должна вам верить в этот раз?
Эдмунд Тенбрайк обернулся:
— Потому что ранее вы не были моей будущей королевой. — Он быстро удалился, не дожидаясь моего ответа.
Глава 12. Доверие
Я с удовольствием осталась бы в Торнтри совсем, однако через неделю после нашего визита к герцогу я получила письмо, в котором было сказано что мое разрешение на пребывание в Торнхар было сроком на одну неделю, которая давно истекла. Давно - это два дня назад.
Так мне вежливо напоминали о необходимости возвращения в Белтару. Без сомнения, за этим решением стоял Феликс — все важные решения обо мне принимались им.
Я надеялась, что бал в честь помолвки с принцессой займёт его настолько, что он забудет обо мне хотя бы на несколько недель, но очевидно, я ошиблась.
Доротея решила рассказать о своей беременности Тобиасу Бейли, который сразу же предложил ей выйти за него замуж. И сестра согласилась.
Конечно, они были очень разного социального статуса, но в данной ситуации вряд ли Доротея считала что у нее есть другой выбор. Её растущий живот неизбежно вызвал бы массу вопросов, а рождение ребёнка вне брака осуждалось высшим обществом.
Слухи о ней и Фредди Тенбрайке, к счастью, не распространились, как и обещал его отец, хотя многие нас слышали в поместье и видели идущими вместе в клинику.
Последние слова герцога оставили меня в смятении. Я долго пыталась понять, почему он назвал меня своей будущей королевой. Вероятно, герцог заметил, как тесно я общалась с королем во время нашего плена и сделал свои выводы. Но не мог же он верить в то, что Феликс разорвет насколько выгодную помолвку с Элоранской принцессой? Скорее всего, герцог имел в виду, что я стану не королевой, а фавориткой, и буду иметь сильное влияние на короля. И его предложение о браке с Оливером идеально вписывалось в эту схему.
Возвращаться во дворец не хотелось от слова совсем - я опасалась Феликса, не доверяла ему и хотела получить больше гарантий своей безопасности. Единственным утешением для меня было то, что король хотел чтобы я добровольно приняла его, а я не собиралась этого делать.
А ещё мне хотелось понять, как мое будущее выглядит сейчас, с точки зрения работы. Феликс не хочет чтобы я участвовала в экспедициях а наставник все ещё в стазисе. Какова цель моего пребывания во дворце, если работа в экспедициях приостановлена? Я планировала поднять этот вопрос, как только вернусь. Если моя работа потеряла смысл, я потребую возвращения в Торнхар, где также смогу управлять своим новым графством. Я уже написала управляющему графством Уайтхолл и попросила его продолжить работу, если он согласен. К моему облегчению, он согласился, но я решила послать независимых аудиторов для оценки доходов и расходов графства и текущего состояния казны. Возможно, после их отчета, наше сотрудничество закончится.
Прибыв во дворец, я едва успела переступить порог, как ко мне подошёл один из слуг короля с его указанием явиться в кабинет, как только представится возможность. Я слегка волновалась, но понимала, что пора прояснить все накопившиеся вопросы. При удачном стечении обстоятельств, я уже совсем скоро смогу вернуться в Торнхар или же отправиться в графство Уайтхолл.
В моей комнате меня ожидала стопка писем, но важным оказалось лишь одно — из Таласской империи. Принц Лансель говорил о том, что с ходом расследования узнавал все больше деталей нашего мятежа в тюрьме, и в который раз восхищался моей храбростью и самоотверженностью. Принц послал мне в подарок набор очень красивых подсвечников из империи и интересовался делами в моём баронстве и графстве. Также он написал, что все ещё не видел моих документов на получение гражданства и что с нетерпением ждёт нашей следующей встречи. Он уточнил, что из-за того, что у меня отсутствуют старшие родственники мужского пола, в случае принятия гражданства, моим официальным защитником будет считаться либо сам император, либо же принц Лансель, как один из старших членов императорской семьи.