— Ты не спишь, — Феликс, казалось, не был удивлен.
— Я поняла, что это мой единственный шанс поговорить с тобой.
Феликс замер, а затем стянул с себя камзол, от чего мои глаза расширились. Надеюсь, он не подумал, что под "поговорить" я имела в виду что-то иное.
— Видел бы ты свое лицо, — усмехнулся он. — Я не буду приставать, обещаю. Хотя очень хочется. Но это и есть одна из причин, по которой я прихожу сюда спать.
— И что это значит? — нахмурилась я.
— Недели, которые ты провела вдали от меня, избегая меня, привели к тому, что ты отдалилась. Отвыкла от моих рук, мои прикосновения напоминают тебе о том, что ты не доверяешь мне и о том, что я действовал против твоей воли. Я пытаюсь изменить это, напомнить тебе, что в моих объятиях безопасно.
Это что ещё за психологические приёмы? Хотя нет смысла удивляться — Феликс ведь читает эмоции и частично понимает, что я чувствую. Он не может не знать, что я напряжена рядом с ним.
Я отложила перо, которым писала, и встала, чтобы налить себе и Феликсу по стакану воды. Он сразу же выпил весь стакан, будто умирал от жажды. После того как я наполнила его стакан вновь, я прямо спросила:
— Как ты видишь наш брак?
— Счастливым, Элли, счастливым, — ответил Феликс. — На самом деле я очень доволен тем, что произошло, хотя я многое хотел бы изменить. Хотел бы сделать тебе романтическое предложение, не хуже того, что сделал принц Лансель. Хотел бы, чтобы мы поженились без необходимости раскрывать, что ты — маг воды. Хотел бы, чтобы того подарка после нашей первой ночи не было, и я мог бы подарить тебе родовое украшение моего рода не вызывая дурацких воспоминаний.
Феликс прервался на ещё один большой глоток воды.
— Но я не могу изменить прошлое, — продолжил он. — Поверь, это вызывает во мне безумную ярость. Все, чего я хочу — это чтобы ты чувствовала ко мне хотя бы крохи тех чувств, что испытываю я. Я хочу делать тебя счастливой, а не вызывать неприязнь и страх. И я не позволю тебе отдалиться, не позволю тебе закопать себя в сомнениях и страхах.
Как бы я ни хотела это отрицать, но от его слов и признаний мои барьеры трещали. Я видела, что сейчас он искренен и что он на моей стороне. Феликс определённо испытывал ко мне чувства, но я не знала, насколько долгосрочными они были. Я также не была уверена в своих чувствах.
Словно прочитав мои мысли, Феликс быстро подошёл ко мне, обхватил моё лицо ладонями и прижался в глубоком жарком поцелуе, который сразу же послал огонь по моему телу.
Не отрываясь от меня, мужчина опустил другую руку на моё плечо, поглаживая мою шею, а после спустил руку до талии. Его поцелуи стали хаотичными и быстрыми; он начал целовать мой подбородок, шею, местечко за ухом, пока его рука смелела все больше, теперь опустившись на грудь и сжав ее.
— Нет, — на выдохе прошептала я, и Феликс медленно отстранился. Он прислонил свой лоб к моему, не отрывая взгляда от моих глаз. Мы оба тяжело дышали.
— Я чувствую, что твоё тело хочет совсем другого. Но я подожду твоего да. Не сделаю ничего, что ты не хочешь, — он коротко поцеловал меня, а потом отстранился и направился к кровати.
Не прошло и десяти минут, как он уснул, при этом освещение никак ему не мешало. Я же не могла уснуть ещё несколько часов, ворочаясь в кровати.
***
Путь от дворца до главного храма Белтары был свободен для процессии, но тысячи людей толпились по обе стороны от расчищенного "коридора". Будущая королева Валледа должна была проехаться в потрясающе красивой открытой коляске и вежливо махать своим будущим подданным. Платье для меня готовили почти без сна группа из десяти швей, которые вложили в это творение все свои силы. Материал, казалось, состоял из тонких светящихся веток деревьев, повторяя традиционный узор королевской семьи, но при этом платье было очень удобным.
С самого утра с меня сняли почти все артефакты, кроме двух, потому что в храме они выйдут из строя. Я знала, что Феликс очень волновался об этом, ведь я впервые за это время покидала дворец, и потому на каждом участке “коридора” располагалась стража.
Королева изъявила желание заняться приготовлением к балу и рассадкой особо важных гостей в храме на церемонии, и здесь я позволила себе смалодушничать — убедилась, чтобы среди присутствующих не было графов Дезье и Дюранно, а также баронессы Дарней с дочерью. Впрочем, последние не были даже приглашены.