В комнату внезапно вошёл кочевник и что-то громко приказал Феликсу. Но тот не спешил убирать руку с шеи Хелио.
Я с трудом, кряхтя, встала и направилась к королю.
— Дамиан… пожалуйста, — я хотела сказать ему, что мы так близко, что сегодня надо вести себя очень осторожно, так, чтобы ничто не повлияло на планы завтра. Но я могла этого сказать, не при всех, поэтому я всячески пыталась передать это глазами.
Кивнув, Феликс убрал ладонь с шеи Хелио, от чего последний сполз по стене и сейчас сидел на полу, совершенно потерянный. Хотела бы я иметь возможность читать эмоции и знать, о чем он думает. “Лидер” не решался даже взглянуть на команду, которая теперь смотрела на него с ещё большей ненавистью, даже его любимчик Живчик. Почти все они были из империи, у всех оставались близкие дома.
— За работу! — Феликс вернулся в центр комнаты и дождался, пока кочевник уйдет. Хотя он больше и не являлся лидером команды, Хелио сейчас явно не в состоянии управлять нами, никто не будет его слушать.
А нам нужно было продержаться последний рабочий день.
7.4
День начался как обычно: нас вывели на площадь в кандалах и выстроили в ряды.
Однако этот день отличался от остальных.
В воздухе чувствовалось напряжение.
Посмотрела на Эдмуна Тенбрайка, а также на мужчин, находящихся с ним в одной команде. Никаких наростов — герцог работал чисто и выполнил свою работу на отлично. Во взгляде герцога светилось знание.
Ряд пленников перед нами и за нами полностью состоял из валледцев. Казалось, они "случайно" там оказались и выстроились в линию. Время от времени я ловила на себе их взгляды, но куда чаще они смотрели на Феликса.
Они ожидали сигнала.
Наша команда вела себя как обычно, не подозревая о предстоящих событиях. У Хелио под глазом был заметный синяк, но я не знала, кто его ударил.
Я смогла немного отдохнуть, хотя мои неглубокие царапины и порезы, конечно, будут заживать ещё неделю. Но это явно не то, что остановит господина Демирию от его планов.
Ко мне подошел один из кочевников и указал на низкую смотровую башню, после чего демонстративно повел меня туда.
Меня провожало множество взглядов, отражающих сочувствие, презрение, равнодушие. Люди понимали, почему единственную женщину демонстративно уводят, в то время как мужчины остаются работать. Меня уводили не просто так; меня уводили ублажать человека, определяющего наказания для всех пленников этого места, управляющего нами через ошейники. Чего добивался господин Демирия? Сделать меня врагом в их глазах? За один день не успеет.
Я не смотрела на Феликса, так как и без того была на взводе.
Пока меня демонстративно уводили, навстречу мне попалась пара людей, возвращающихся из "изолятора". Они были в том же состоянии, что и я вчера. Пока они вернутся в строй, пока будут зачитаны результаты — у меня есть около тридцати минут.
Оказалось, что к башне можно было пройти прямо с площади через небольшую дверь, ведущую в захламленный внутренний дворик с лестницей в башню. Других выходов не было.
Кочевник в золотых одеждах ждал меня на том же месте вместе со своим переводчиком. Увидев меня, он не особо сдерживался и сразу схватил меня за плечи, вызвав болезненное шипение.
— Господин Демирия сожалеет о необходимости использовать такие методы, но вы должны понять, что ложь неприемлема. Он надеется, что в дальнейшем вы будете вести себя разумно, и такие меры больше не понадобятся.
О, да. Такие меры точно больше не понадобятся.
— Господин Демирия требует, чтобы вы разделись, — перевёл переводчик.
Я знала, что этот момент наступит, и решила изобразить святую невинность и испуг, чтобы вынудить переводчика уйти. Поэтому я очень медленно и дрожащими руками начала снимать с себя верхнюю рубашку, а затем и нижнюю, оставшись в нижнем белье.