Было одновременно грустно и смешно осознавать, что я доверяла этому человеку, верила, что он хочет меня защитить и что мы — команда. Насколько же я ошибалась. Он говорит, что давно отказался от этого плана, но могу ли я ему доверять? Я боялась узнавать что-то еще о Феликсе, открывать новые грани его характера.
С другой стороны, Феликс был прав в том, что я не могла просто легко принять гражданство империи. У меня не было никакой информации о том, что ждет меня в случае принятия этого гражданства. Если император пошел против воли Феликса, озвучив мою награду, значит у него был свой мотив.
Перед отъездом в Торнхар ко мне подошел незнакомый медик, посланный королем, и вручил мне бутылочку с успокаивающим средством. Я поблагодарила его, но решила не принимать лекарство - нужно прожить и полностью осознать эти эмоции, как бы больно не было.
Мы двигались почти без остановок, остановившись только на ночлег, и приехали раньше ожидаемого. Со мной также отправилась моя дуэнья Франсис, ее присутствие поможет мне на деловых встречах в баронстве, где я наконец-то смогу вести дела не только в общественных местах.
В Торнтри царила суета: люди прогуливались по мощеным улицам, сидели в кафе, дети весело играли в большом фонтане на главной площади, весело плескаясь водой. Идиллия.
Что же случилось у меня в семье?
Как только я появилась на пороге особняка Торнхар, ко мне тут же подошел управляющий, поинтересовался степенью моей усталости и спросил, нужно ли что-то организовать. Служанка стояла наготове, желая помочь мне после дороги.
— Нет, спасибо, я не устала. Я бы хотела сразу поговорить с матушкой и Доротеей. Можете организовать нам спокойное место, где мы сможем поговорить?
— Вдовствующая баронесса и миледи Доротея как раз сейчас находятся в малой столовой. Желаете присоединиться к ним?
Кивнула.
С момента моего последнего появления в Торнхар прошло несколько месяцев. Матушка с Доротеей внешне не изменились - обе в богатых домашних нарядах, красивые, ухоженные, настоящие леди. На вид с ними все было в порядке, но в комнате висело непонятное напряжение.
— Элли! Мы не ожидали тебя до обеда, — мама встрепенулась и быстро приказала принести мне чай с закусками. — Неужели ты не делала остановок? Ты в порядке? Боже, ты должна рассказать мне обо всем, что произошло! Ты чуть не умерла, и мы совсем перепугались.
— Я останавливалась на ночь, — я присела на предложенный стул, дождалась чая и обратилась к слугам. — Пожалуйста, оставьте нас.
Доротея продолжала молчать, но в её молчании сквозило что-то вызывающее, как будто она уже готовилась к защите. Когда слуги вышли, я спросила:
— Расскажите, пожалуйста, что здесь происходит. Я уже совсем ничего не понимаю, к чему такая таинственность?
Матушка переглянулась с сестрой, обе как по команде поджали губы. Даже мимика у них была похожа. Они выглядели так, будто постоянно ругались в последние дни.
— Доротея беременна, — наконец проговорила мама после паузы, вызвав мой удивленный вздох.
Сестра высоко подняла голову, вызывающе смотря на меня. Понятно, она ожидает что я сейчас начну ее упрекать.
— И… кто отец? — осторожно спросила я, пригубив чай. Мама вновь поджала губы, словно ожидая от меня другой реакции.
— Фредди Тенбрайк, — невозмутимо ответила Доротея.
Она назвала имя третьего сына Эдмуна Тенбрайка.
11.2
Неужели на свете нет других мужчин, которые не являются Тенбрайками?
Вопрос, конечно, был риторический.
От таких новостей мне сразу же захотелось выпить что-то покрепче чая. Но начинать утро с вина — вряд ли это хорошая идея.
Мама и Доротея обе смотрели на меня с разными выражениями лица - матушка с ожиданием и Доротея с вызовом. Очевидно до моего приезда они уже успели множество раз поругаться, и теперь ждали решения от "главы семьи".
— Фредерик Тенбрайк знает об этом? - спросила я осторожно.
Доротея медленно отпила из своей чашки, при этом делая это идеально, с оттопыренным мизинчиком. Ее осанка была безупречна.
— Нет. Мы никому не говорили, ждали твоего решения. Элли, что если он узнает и откажется жениться на Доротее? Нас ждёт очередной скандал, - мама ответила вместо Доротеи хотя я видела что сестра уже собиралась отвечать. Но теперь, когда мама ответила за нее, Доротея вновь замкнулась.