- Смотрите, смотрите! - вне себя от волнения возопил достойный старец, подтаскивая меня к узкой дверной щели.
- Давай, Веня, - ухнули в один голос попрятавшиеся по траншеям либертисты.
Я и посмотрел. Из щели наполовину выбрался мужик в асбестовом костюме с ручным ракетометом с уже включенной лазерной наводкой. Хм. Вообще-то асбест против плазмы - немногим лучше моей "термостойкой", если она, как картон, то он, против прямого попадания - как пластик, да и лицо у этого костюма относительно открыто... Но самое самоубийственное заключалось в том, что этот камикадзе-либертист так СВОБОДНО вылез и засветился на незащищенной поверхности с УЖЕ включенным прибором лазерного наведения...
- Давай, Веня, - еще раз многоголосо ухнули его сторонники и болельщики (правда, из укрытий, гул поощрения донесся словно из-под земли)...
...А по лучу лазерного наведения, можно ведь и ответить из боевого лучевика с левитана...
...И всё произошло одновременно. Неуклюжая фигура в асбестовом костюме вдруг отшатнулась от системы наведения, и грохнулась вниз, но ракета, оставив короткий инверсионный след, уже воткнулась в борт левитана, и тот подкинуло, охватило пламенем, затем уцелевший, видимо, пилот начал рывками уводить чадящий левитан, надеясь сбить пламя.
Окончания полета я не видел, вместе со всеми ринувшись к грохнувшемуся недвижимо снайперу ракетчику. Но раньше всех оказавшийся у тела врач уже шел, потряхивая кистями рук, обратно, к другим раненым. Мне тоже удалось взглянуть в молодое лицо под прозрачным забралом: чего и следовало опасаться. В боевой лазер с левитана кто-то успел поймать луч наведения и шарахнул по нему, как по собственному прицелу. Снайпер, правда, успел пустить ракету, но лазерный луч вошел ему прямо в глазницу и вышел из затылка, очевидно, вскипятив мозг. Такие раненые восстановлению не поддаются. Мне стало дурно. И подозреваю, с весьма бледным лицом я присел рядом с погибшим, первым насильственно умерщвленным человеческим существом, которого я, турист с мирной Земли, видел так близко.
- Снимите с него костюм, асбестовая броня может еще пригодиться, - раздался надо мной чей то голос. Руки с красными повязками принялись снимать с погибшего Вени его асбестовый костюм, а я поднял лицо. И тут же у меня в голове сами собой начали вспыхивать фотографии из тех, что меня просили запомнить на Земле. Как же его Ибрагимов? Абрагам-оглы? Нет... Улы! А как еще...
Однако подошедший человек в красном плаще - уже другой, не тот что подавал команду укрыться, меня знать не мог, хотя я его вот-вот мог вспомнить. И он по-своему расценил выражение моего лица.
Надув щеки - и в этот момент я его вспомнил! - он процитировал нечто, заимствованное у классиков:
Не рыдай ты так скорбно над ним!
Хорошо умереть молодым!
Беспощадная пошлость ни тени
Наложить не успела на Веню!
Не очень-то этично это прозвучало, но он уже начал отворачиваться и я решился:
- Абрахам Кармыш-улы! - негромко произнес я.
Первый отыскан!
Он аж подпрыгнул. Вгляделся в меня, положил руку на убийственный на близком расстоянии игломет:
- Ты кто таков? Агент Безбедности!? - он уже начал опасно повышать голос, - во время Игр...
- Тише, прошу! Я с Земли. Вам привет от Мамат Гаджибековой и общества друзей русской поэзии из Алма-Тау. Прибыл на "Мрие" с поручением от группы лиц, - но я уже мог расслабиться, имя матери в сочетании с паролем, названием его земной, так и не зачищенной до конца Безбедностью, организации, из-за создания которой этот человек и оказался на Драйбурге, подействовало.
Теперь зашептал уже он, щуря восточные глаза:
- Тише! Я здесь Абрам Кармышевич Свободников, не ошибитесь. И не назовите меня случайно господином, сударем... Я - товарищ освобожденный начальник.... Но... Как дома?
- Все шлют вам приветы, всё в порядке, им очень бы хотелось получить фрагменты хотя бы ваших последних работ!
Так вы и впрямь с Земли, - одинокая слеза, торопясь на
работу, то есть, на служение Свободе, пробежала к углу его рта, - из здешних, никто бы про мои последние работы и не заговорил.
Восточный человек Абрам Свободников тяжело вздохнул.