— Холд, — сказал Пшенич и бросил свои карты на стол. Он не был готов рисковать, карты на руках и на столе не сулили ему выигрыш. — Даже не знаю… Ради миллиона я бы сделал что угодно. Кроме, разве что, чего-то криминального или аморального.
— Ты и так криминалом занимаешься — изготавливаешь и распространяешь наркотики, — напомнил Просянич.
— Ах, точно, — стукнул себя ладонью по лбу Пшенич. — Ну, тогда на убийство я бы не согласился. Хотя… Ладно, была не была. Но детей я бы точно трогать не стал.
— Колл, — тихо, с лёгкой улыбкой на устах, произнёс Кветуня. — А на что потратил бы?
— О, я бы купил себе остров и построил бы себе там храм и несколько поселений для прихожан, и жил бы себе припеваючи, — ответил Пшенич.
— Болван, а как бы ты свою паству увеличивал? — спросил, выкладывая пятую карту на стол, Зернич.
— Ой, неувязочка вышла. Хм, — задумался Пшенич, но быстро сдался и сказал: — Вот миллион получу, тогда и подумаю. Главное, чтобы был план, хотя бы в общих чертах.
Игроки посмотрели на пятую карту и сверились с теми, что у них на руках. Даже Пшенич приподнял отложенные им карты.
— Блин, было бы две пары, — насупившись сказал он.
Сейчас на столе лежали тройка, четверка, пятерка, шестерка разных мастей и бубновый валет.
— Твой ответ, Просянич, — напомнил Зернич. — И на мой вопрос, и по игре.
— Рейз, — ответил Просянич и бросил в банк несколько фишек. Он мог себе это позволить, так как больше всех выиграл именно он.
— А на мой вопрос? — настаивал Зернич.
Поняв, что игра не продолжится, пока он не ответит, Просянич сказал:
— Ничего бы я не делал. Мне хватает тех денег, что я сейчас зарабатываю. И выигрываю.
— Вот что ты за кайфоломщик такой? Это же гипотетическая ситуация. Представь тогда, что ты бомж и тебе сделали такое предложение, — не отступал Зернич.
— Ну и пиявка ты! Хорошо, представлю себя бомжом, хоть и не хочу, — сдался Просянич. — За миллион я бы согласился только на чистую, лёгкую работу. Не люблю лишний раз напрягаться. Хотите чего посерьёзнее — платите больше.
— Сказал бог, который за гораздо меньшие деньги, варкой наркоты занимается, — вставил Кветуня.
— Ты одно с другим не путай. Здесь у нас командная работа. К ней у меня другое отношение. А вот получив миллион, я бы сменил облик и уехал бы жить в человеческий город. Стал бы известным и уважаемым богачом и сталкивал бы людишек друг с другом, наблюдая, как они копошатся и мечутся, пытаясь хотя бы лишь коснуться моего богатства.
— Ну ты загнул, — протянул Зернич. — Миллион — не такое уж и богатство.
— В маленьком человеческом городке этих денег выше крыши хватит, — парировал Просянич. — Мы играть дальше будем или как?
— Колл, — ответил ему принятием ставки Кветуня. — Я бы для получения денег предпочёл секс. Почему бы не совместить приятное с полезным?
— Ох уж этот Кветуня, ловелас наш. Может, тебе и возраст не важен? — спросил Зернич.
— Конечно, нет. Если честно, то старушки без вставных челюстей…
— Тьфу! — сплюнул Просянич. — Язык распустил тут. Занимайся этим, когда миллион зарабатывать будешь. Тут не все такие, как Пшенич. У меня воображение хорошо работает, даже когда лучше бы было наоборот.
— Ха-ха-ха! — громко рассмеялся Зернич. — Вы такие забавные, парни. Никогда от вас не устану. Уф. А потратишь на что?
— На содержание личного гарема, — невозмутимо ответил Кветуня.
— Логично, — согласился Зернич. — Колл.
Сделав последние ставки, компания начала открывать карты. Первым карты на стол бросил Просянич с криком: “Выкусите!” Его картами были двойка треф и бубновая шестёрка. Собрав стрит, Просянич уже праздновал победу.
— Не так быстро, — остудил его пыл Кветуня, выложив на стол семерку пик и червовую восьмёрку. Старший стрит.
— Без шансов, — сокрушенно сказал Зернич, выбросив трефовых короля и туза.
Кветуня сгрёб все фишки из банка себе, а Зернич, собрав карты, начал картовать колоду на новую раздачу.
— А ты сам-то и не ответил на свой вопрос, — зло напомнил Просянич.
— Ах, да, — отреагировал Зернич, всё еще перемешивая карты. — За миллион я бы выполнил, что угодно, за одним исключением. Ни за что не соглашусь есть рисовые шарики.
— Ты издеваешься что ли?
— Нет! — возмутился такой реакции Зернич. — Я серьёзен, как никогда. А из денег бы сделал самый дорогой костёр: сложил бы этот миллион в кучу, облил бы чем-нибудь горючим и поджёг.
— Ты псих, в курсе? — устало спросил Просянич.
— Почему? Потому что сжёг гипотетический миллион долларов? Так ведь не в деньгах счастье, верно я говорю? — спросил Зернич остальных, раздавая карты.
Пшенич и Кветуня, улыбаясь, утвердительно покачала головами, а Просянич лишь покрутил пальцем у виска.
— Что-то мне от упоминания огня чего-то горяченького захотелось. Может, пиццу закажем? — предложил Зернич.
19:24
В большую металлическую дверь с окошком постучали.
— Похоже, пицца приехала, — предположил Пшенич. За те несколько партий, что сыграли варщики в ожидании доставки, он уже выбыл из игры. Зернич был на очереди. У Просянича и Кветуни количество фишек было почти одинаковым.
— Сходи открой, — попросил Пшенича Зернич. — Ты уже заскучал просто так сидеть, да?
— Есть немного, — ответил Пшенич и шаркающей походкой направился к двери.
Оказавшись возле неё, он открыл окошко и, выглянув наружу, спросил:
— Чего вам?
— Ваш заказ, — ответил ему человек в форме с надписью “Пиццерия “La pizza”. В руках доставщик держал две коробки заказанной пиццы. На голову его была натянута кепка, да так, что козырёк практически целиком закрывал лицо.
“С фантазией у хозяина пиццерии еще хуже, чем у меня,” — подумал Пшенич, а вслух сказал:
— Ну, наконец-то!
Пшенич начал открывать дверь, как вдруг сильный удар отбросил его к противоположной стене. Дверь разбила Пшеничу нос, из которого мгновенно сильным потоком потекла кровь, а от встречи со стеной варщик вообще потерял сознание. Сидящие за столом, его товарищи резко вскочили, ошеломлённые происходящим.
Разносчик пиццы ворвался в распахнутую дверь, бросив коробки с пиццей, и быстрыми движениями вытянул из-за пазухи какие-то блестящие предметы. Ими оказались метательные ножи, по два в каждой руке. Не снижая скорости, он на бегу метнул ножи в стоящих перед ним богов.
Первым среагировал Кветуня. С криком “В сторону!” он прыгнул влево от себя за выступ в стене. Опомнившись от крика, Просянич тоже сорвался с места, пытаясь увернуться. Один нож просвистел над его головой, но второй всё-таки задел его, полоснув по спине и оставив неглубокий порез. Зернич же, который находился между Просяничем и Кветуней и стоял ближе всех к нападавшему, слишком поздно осознал ситуацию. Летящие в него, два метательных ножа, не встретив никаких препятствий, достигли цели. Один попал в голову и застрял в левой глазнице, второй воткнулся в грудь — прямо в сердце. Зернич умер мгновенно и упал на пол, опрокинув стол, за которым всего пару минут назад велась оживлённая игра. Фишки звонко рассыпались по полу в разные стороны.
Разносчик пиццы пробежал мимо трупа Зернича. Не заботясь о потерявшем сознание Пшениче, он бежал вглубь комнаты, пытаясь отыскать оставшихся варщиков. Он не должен позволить им сбежать. В руках нападавший держал раскладную металлическую дубинку, которую достал из кармана брюк.
Вдруг справа от него пролетело что-то зеленое и круглое. Вторженец почувствовал что-то неладное, но, проигнорировав свою интуицию, продолжил бежать вперед. И тогда второй шар чирканул его по виску. Этого соприкосновения хватило, чтобы порвать кепку и кожу под ней и затормозить вторженца. Воспользовавшись его замешательством, откуда-то снизу выпрыгнул Кветуня с кием в руках, целясь в лицо напавшего на них человека. Но того было не так просто выбить из колеи. Заметив движение снизу, он резко с размаха ударил дубинкой. Та в свою очередь разломала кий надвое и пролетела прямо перед лицом Кветуни. Поломка оружия вовсе не остановила Кветуню. Он с большей яростью ринулся на вторженца, воткнув ему в плечо обломок кия.