— Так, так, так. По какому поводу вечеринка? — задал вопрос Яровит. Взломщики дёрнулись и замерли. Пока они поворачивались к нему, бог войны продолжил: — Вы знаете, что проникать на частную территорию нехорошо? Да ещё и имущество портите. Ай-ай-ай.
— А сами-то кто будете? — спросил самый смелый взломщик.
“Видимо, их лидер”, - подумал Яровит, а вслух ответил:
— Мы работаем на Цмока и следим за сохранностью его имущества.
— Плохо же следили, раз мы внутри оказались, — с вызовом бросил второй парень. “Больно ты дерзкий”, - раздражённо подумал Яровит. Оставшиеся двое были девушками. Одна из них стояла довольно далеко, в глубине цеха. Та, что была поближе, медленно поставила канистру на землю и обратилась к Яровиту:
— Послушайте, мы ведь ничего серьёзного ещё не сделали. Может, вы нас отпустите и забудете о том, что случилось?
“Переговорщица, да?” — наклеил новый ярлык Яровит.
— Ну что же вы, девушка? — развёл он руками в стороны. — Как это вы ничего серьёзного не сделали? Вы только посмотрите, сколько древесины ваша компашка попортила. За одно это наш босс с нас три шкуры сдерёт. И даже если оставить пропитанную бензином древесину в стороне, боюсь мы всё равно не сможем вас отпустить. Будь на нашем месте кто-нибудь другой, возможно, вам бы и удалось договориться, но с нами не получится. Видите ли, мы трое — боги войны. А в мирное время богам войны абсолютно нечем заняться. Поэтому мы и пошли на эту работу, чтобы иметь возможность решать возникающие проблемы нашим любимым способом. Двух голов хватит.
Последнюю фразу Яровит адресовал своим товарищам. После этих слов у всей троицы из шеи вылезла вторая голова. Яровит вытащил из-за пояса пистолет и закончил свою речь, говоря одновременно обеими ртами:
— И сейчас, как нельзя кстати, в городе орудует Богоубийца. Так что не волнуйтесь. Ваши смерти мы обставим так, словно это его рук дело, — в глазах на обеих головах Яровита блеснули искорки безумия.
— А-а-а! — закричал лидер взломщиков и бросился на троицу. Поровит открыл огонь первым. После нескольких выстрелов лидер остановился и упал на колени. Кровь выступила на одежде и даже потекла изо рта. Ругевит добил парня, разорвав тому голову выстрелом из дробовика. Девушка, что стояла дальше всех, громко завизжала.
— Заткни её! — приказал Поровиту Яровит.
Тот сделал несколько выстрелом в сторону девушки и визг оборвался. В это время дерзкий метнул в троицу канистру, которую до сих пор держал в руках. Ругевит прицелился в неё и уже собирался выстрелить, как его остановил Яровит:
— Не стреляй, взорвётся же!
Ругевит опустил ствол и попытался увернуться, но слишком поздно среагировал. Канистра врезалась в правую щёку одной из его голов. Она рассекла бровь и скулу. Кровь из рассечённой брови начала заливать глаз Ругевита, который побежал навстречу дерзкому.
Когда началась пальба, переговорщица прыгнула в сторону и спряталась за станком. Только вышло у неё это плохо. Одним метким выстрелом Яровит прострелил ей голову. В это время столкнулись Ругевит и дерзкий. Дерзкий попытался ударить бога войны в левую голову, но тот мгновенно присел и ударил противника стволом в живот. Когда тот согнулся, Ругевит перевернул дробовик и ударил дерзкого в челюсть прикладом. Взломщик отшатнулся и начал пятиться назад. Ругевит закончил бой, выстрелив противнику в живот чуть ли не в упор. Тот оторвался от земли и, пролетев пару метров приземлился на станок.
— Ай, больно, — пожаловалась одна из голов Ругевита.
Яровит, не обращая внимания на нытьё товарища, направился к выходу. Нужно было связаться с Цмоком и рассказать о произошедшем. Разговор предстоял тяжёлый, но Яровит был в приподнятом настроении и знал, что его ничто не испортит. Убийство противника, тем более бога, опьянило его после стольких лет ожидания. Его состояние было сродни состоянию наркомана, который после нескольких дней ломки нашёл заначку с дозой. Жаль только, что закончилось всё быстро. Вдруг Яровит остановился и спросил товарищей:
— А с четвёртой что?
— Да подохла уже, — ответил Поровит.
— Может, пойти проверить? — предложил Ругевит.
— Что она сделает-то?
— Нет, иди проверь! — приказал Яровит. — Мы подождём на улице. Я пока подумаю, как об этом сообщить боссу.
— Ла-а-адно, — закатил глаза Поровит, но всё же направился к телу девушки, которая лежала в глубине цеха.
Яровит и Ругевит вышли на улицу. Дополнительные головы боги уже убрали. На лице Ругевита в тех местах, где канистра рассекла кожу, остались розовые шрамы, словно от недавно заживших порезов. Это было одной из положительных сторон их способности: раны, полученные головами, всегда заживали при объединении.
Яровит потянулся за телефоном, но остановился и вернул руку на место. Из леса вышли ещё двое незнакомцев. Один, одетый во всё черное, даже лицо его было спрятано за маской, вышел возле машины троицы. Второй, какой-то старик, появился справа от лесопилки. Яровит осмотрел обоих незнакомцев и произнёс:
— Вижу, эта лесопилка оказалась, на удивление, популярным местом.
6
В баре в неблагополучном районе города богов сидел один человек. Сидел на краю барной стойки, скрываясь в темноте бара, и потягивал пиво из бокала. Большая стрелка на часах недавно перевалила за три, поэтому посетителей, кроме представленного человека, было ещё двое. Человека, пьющего пиво, звали Петя, и на то, чтобы напиваться в баре с самого обеда, у него была веская причина: депрессия.
Петя переехал в Панте-Он совсем недавно: около двух месяцев назад. Хотя вернее бы было сказать, что сюда его сослали родители. Пете было 25 и жизнь его была до ужаса скучной и однообразной. Закончив училище, он так и не смог найти работу. Уже три года Петя висел бесполезным грузом на шее у родителей. Друзей у него не было совсем, девушки, разумеется, тоже. Всё, чем Петя занимался, — это просиживал задницу, лазая по просторам интернета или бесцельно бродил по городу, когда родители выгоняли его из дома в надежде, что он отправится искать работу. Но Петю устраивала его жизнь. Зачем ему нужна была работа, если у него было пособие по безработице. Конечно, давали там гроши, но ведь Петя всегда мог попросить денег у родителей, когда его финансы заканчивались.
Вот так Петя и просуществовал три года своей жизни. Конечно, до этого он жил также, иначе как объяснить отсутствие друзей. Просто раньше ему приходилось волей-неволей контактировать с другими людьми, но в последнее время Петя полностью абстрагировался от общества, общаясь только со своей семьёй.
Нужно отдать должное петиным родителям, которые столько времени терпели нахлебника. В итоге они не выдержали и сослали его в Панте-Он, лелея надежду, что близость к богам исправит их сына. Если бы они знали об отношении богов к людям, то, возможно, поступили бы иначе. Чем возлагать надежды на сверхъестественные силы, лучше бы они отправили сына к психологу. Тем более, что в первое время после переезда, город богов оказал на Петю эффект, обратный ожидаемому его родителями.
Поскольку в Панте-Оне придерживались лицемерного лозунга “Мы заботимся о людях”, Петя, даже не работая, ни в чём не нуждался. Пособие, что выплачивали здесь, было в десятки раз выше, чем в его родном городе. Квартиру его родители купили совсем по дешёвке. Также в городе было довольно много служб, облегчающих жизнь таким одиночкам как Петя. Например, сам себе он не готовил, а всегда заказывал еду на дом.
Из-за этого уровень его общения с другими людьми, который и так был довольно низок, упал до нуля. Если раньше он общался хотя бы с родителями, то теперь единственные, с кем разговаривал Петя, были люди, которые принимали его заказы на другом конце телефонного провода. И даже этого общения становилось меньше, так как Петя стал делать заказы через интернет.
Сидя в пустой тихой комнате, Петя всё чаще начал ловить себя на мысли, что с его жизнью что-то не так. Он и сам не понимал, откуда у него эти мысли. Ведь сейчас всё было идеально: денег у него было достаточно, никто его не пилил, он мог не работать и проводить время, как ему хочется. И всё же эти навязчивые мысли никак не отступали. И тогда на Петю накатила депрессия. И он сделал то, что у него отлично получалось: убежал. Он спрятался от разъедающих сознание мыслей на дне стакана. С тех самых пор он стал завсегдатаем бара, который находился недалеко от его квартиры. Напиваясь с самого обеда до поздней ночи, Петя отсыпался всё утро, а потом повторял. И так по кругу.