Доктор вопросительно на Вароса уставилась.
— Ну чего? — смутился блондин, нервно волосы за ухо заправляя. — Ты же говорила: муж развода не даёт. Я и решил помочь. Чего не помочь-то хорошему человеку? Крикнул там ребят. Ты не бойся, наших, из команды. Пошли да поговорили по душам. Объяснили мужику, как он неправ. Тот понял. Так прощаешь?
— Поправь меня, если ошибаюсь, — с расстановкой протянула Дира. — В качестве извинений за то, что вчера устроил, ты выбил из моего мужа вот это?
Хирург тряхнула листком, словно кто-то здесь сомневался, о чём речь идёт.
— А что? Не надо было? — с эдакой агрессивной обидой сопнул Рейн.
Ну, точь-в-точь мальчишка, любимую мамочкину вазочку расколотивший, а потом осколки сапожным клеем склеивший. Ожидал-то похвалы, а вместо этого новую трёпку получивший.
— Ты идиот? — сама не понимая зачем, спросила Дира.
— Ну я ж правда, от чистого сердца! Вот чем хочешь поклянусь! — красавчик даже руку к груди в порыве искренности приложил. — Не такой, изменился, честно! Вот как тут побывал, так и понял: не по мне та жизнь, которая раньше была, другого хочу!
— Я заметила, — согласна кивнула Кассел. — Или что? Раньше ты не четверых, а сразу восемь оприходовал и пил в два раза больше?
— Нет, всё не так! — посмурнел красавчик. — Да, вчера я того… ну, напортачил. Пришли там одни. Просто так пришли, навестить. А потом другие. И пошло-поехало! Я ж не хотел! Но потом так захотелось… Только больше не стану, клянусь! Извини, в общем, не повторится.
— На кой мне твои извинения? — стараясь выговаривать слова почётче, а, заодно, на ор не срываться, процедила Кассел. — Ты не у меня, а у себя прощения проси. Не моей — своей башкой рискуешь. Мне то что? Помрёшь и помрёшь! Слава Деве, я за тебя больше не отвечаю. Да вот ещё перед ней можешь извиниться, — доктор ткнула пальцем в сторону замершей испуганным кроликом Анет. — Что-то мне подсказывает, не только стихами вы баловались. Песни же свои про: «Я изменюсь» — брату пой. Тут они ни к чему.
— Да я честно…
— А мне вот до… — эпитет из лексикона новой пациентки в данном случае очень бы подошёл, но Дира сдержалась — каким чудом и сама не поняла, — … до фонаря. Во-первых, я не верю, будто кто-то что-то переосмыслить может. Не меняются люди-то. Да, конечно, перепугался, присмирел. Но как только опять здоровым себя почувствовал — за старое взялся. Таким и останешься. Если повезёт — до старости. Не повезёт, так до могилы. А, во-вторых, мне плевать. И, в-третьих…
— И с чего вы уверены, будто всегда правы? — вызверилась вдруг Анет, вконец растерявшегося Вароса своим тщедушным тельцем загораживая. Выглядело оно забавно. Моська, только не на слона тявкающая, а на слоновьих обидчиков. — Если некоторые тут, всегда правые, меняться и свои ошибки признавать неспособные, то это ещё не значит, будто остальные такие же! А вот возьмёт и действительно по-новому жить станет!
— Ты ещё скажи, что это он просто раньше свою женщину не встретил, — пробормотала Кассел, тоже несколько ошарашенная.
— А вот и не встретил! — грозно тряхнула кудряшками чудо. — Просто до этого Рейн настоящего смысла не видел.
— Милая, весь его смысл в обожаемых драконах и спорте…
Вот зачем, спрашивается, сказала? Её это дело? Абсолютно точно: не её.
— Это мы ещё посмотрим, — угрожающе пообещала интерн. — Пойдём, Рейн. Тебе тут и вправду делать нечего. Извинился — молодец. А теперь я хочу кофе!
Боевая дева, напоследок ещё разок победно тряхнув локончиками, подхватила слабо упирающуюся гордость империи под локоть и поволокла из ординаторской. Самое удивительное, что Варос хоть и оглядывался растерянно, но шёл.
Дира их даже окликать не стала. Конечно, всего, что хотела, блондину она так и не высказала. Но с другой стороны, не доктору взрослому бугаю объяснять: бить чужих дядей нехорошо и, вообще, такие поступки серьёзными последствиями грозят.
Ну их! Пусть проваливают вместе с благословением Близнецов. Хватит с неё Варосов. По крайней мере, на сегодня точно хватит.
Удачный день на то и удачный, чтобы феерично закончиться. Собственно, Кассел чего-то подобного и ожидала, поэтому увидев рядом с больницей экипаж своего супруга, нисколько не удивилась. И даже подошла послушно к приглашающе открытой дверце, догадываясь, по какой причине сиятельный лорд Ван’Риссель навстречу не вылез.
Хорошенечко же разглядев в полумраке лицо дорогого Меркера, Дира решила, что будущему парламентёру — или кем он там становиться собрался? — ещё дней десять на публике показываться не стоит. То ли «ребята», убеждая, с аргументами перестарались, то ли лорд так брачными узами дорожил, а только физиономия его больше всего качественную отбивную напоминала. И ни очки, ни пудра, делавшая мужчину похожим на хорошо разложившийся труп, положения не спасали.