— А вы не знаете?!
— Нет, — честно призналась Кассел. — Точнее, не знаю, о чём именно вам донесли. Одну сестру я отчитала за флирт с охранником. Вторую за то, что полезла к пациенту, не обработав руки. Третью пообещала уволить, если она не избавится от маникюра. Да и то лишь потому, что раньше уже предупреждала. А! Ещё с сестрой-хозяйкой сцепилась. Но она вряд ли стала бы жаловаться.
— То есть, вы считаете, что из-за маникюра человека на улицу выкинуть можно? — рявкнул Лангер.
— Если она работает операционной сестрой в экстренной хирургии, то безусловно, — Дира наконец-то решила и на завотделением посмотреть. — Под этими когтями День знает, что может быть. Это как минимум непрофессионально. А как максимум — преступная халатность. И любая проверка из здравотдела нам же по рогам за это и надаёт. И уволит сестру Тресс, только уже за профнепригодность и с волчьим билетом.
— Любая проверка мне по рогам даст за твои выкрутасы! — заорал Лангер, наливаясь пурпуром, и долбанул папкой, которую зачем-то схватил, об стол. — Ты назначила сканирование пациенту с ЧМТ?!
— Ну уж не Микка, — усмехнулась Кассел. — В смысле, естественно я.
— Какого Хаоса, Дира?! Прекрасно же знала, что неизвестно, есть у него страховка или нет! Кто за это платить будет? Ты?
— Если потребуется, — отчеканила хирург. — Могу и работу мага-сканера оплатить и гипнолога. Даже за назначенные препараты доплачу. Я просила не ставить дежурства в приёмнике? Просила. Моё дело — операционная и реанимация. Теперь с чистой совестью можете снимать с меня такие сутки, ибо профнепригодна.
— А кому тогда работать?! — брызги слюны и до врача долетели, но она даже и не дрогнула — вот где профессионализм-то! — Найди дежурного нейрохирурга, и я тут же от этих подработок избавлю! Некому работать, не-ко-му!
— Это всё, доктор Лангер? Я могу идти? — демонстрируя чудеса выдержки, поинтересовалась Дира.
— Нет, хаосово семя, не можешь! — окончательно психанул зав. — Я тебе сто, нет, тысячу раз уже говорил, что…
Кассел его даже жалко стало. Немолод ведь уже, рискованно так волноваться. Хотя, конечно, старик крепкий, выглядит импозантно и любому молокососу фору даст. Одна только эта роскошная белоснежная шевелюра чего стоит. Поговаривали, что до сих пор подолы студенткам обдирал. Правда, сама она ни в каких порочащих романах начальство не замечала.
— Ты меня слушаешь, вообще? — неожиданно спокойно спросил Лангер.
Хирург честно головой помотала — не слушаю.
— Дира, — заведующий рухнул на стул, словно у него все силы разом кончились. — Девочка моя, ну когда ты поумнеешь, наконец? Ты же хирург, богами поцелованный! Не у каждого мужчины такая рука! Да ещё и диагност, которому Солнце на ухо шепчет. А где работаешь? В экстренной!
— Меня всё устраивает, — снова пожала плечами Кассел.
— Да ты же карьеру свою губишь, дура! — раненым драконом взревел успокоившийся было Лангер. — Зря, что ли, я на тебя шесть лет в академии угробил, звезда выпуска? Тебе самой лет через пять отделением командовать! А с твоими принципами так и будешь тут до старости ковыряться!
Врач упорно молчала, теперь разглядывая пол. Ничем, впрочем, непримечательный — обычный паркет, явно нуждающийся в хорошей порции мастики.
— Уйди с глаз долой, — простонал заведующий, рванув узел галстука остромодного ониксового цвета, да ещё и с золотой искрой. — Чтоб я тебя до завтра не видел!
— Завтра у меня ночная смена.
— Значит, до пятницы! — вызверился Лангер. — Вон пошла!
Третий раз просить Кассел не требовалось. Даже времени на то, чтобы попрощаться, она тратить не стала. А зачем? И так понятно: увидятся ещё.
Утро в приёмном отделении ничем от вечера не отличалось — лица другие, а так всё по-прежнему. Правда, чувство приятное появлялось, эдакая снисходительная отстранённость: вам ещё сутки пахать, а я уже домой. Всё, всё, меня больше ничего не касается! Ваши трудности и проблемы тоже ваши.
Нет, работу свою Кассел обожала и отделение экстренной помощи нежно любила. Но вот когда за спиной стеклянные двери закрываются — и именно утром — ощущение, похожее на экстаз появляется. Что-то в этом есть и от выхода на волю, и от удовлетворённо ноющих после тренировки мышц, и от выпускного в колледже.
А воздух какой! Свежими, ещё клейкими листочками пахнет, промытой дворником мостовой, горьковато — мокрой землёй. Правда, со стороны морга формальдегидом наносит, но тоже как-то по-весеннему, без грусти. В полосе парка, отделяющей посадочную драконью площадку от больничных корпусов, птички цвиркают. К административному зданию стекаются ручейки секретарш, кадровичек, бухгалтерш — цокают каблучки, развиваются подолы ярких юбок, истинно по-весеннему, игриво показывая лодыжки. И самой немедленно захотелось надеть такое же яркое и бессмысленное. Идиллия!