— И с чего бы это она эдакими непотребствами занялась? — удивилась Дира, откидываясь на спинку стула и руки на груди складывая. — Давайте подумаем, а? Что имеем? Перепуганную женщину, не понимающую, что с ней происходит и чувствующую себя дико виноватой. Так как в случившемся драгоценный муж её же и винит, ото всех прячет и сам шарахается. Тут не пить, тут в петлю лезть в пору!
— И что я, по-твоему, делать должен был?!
— Понятия не имею, — пожала плечами Кассел. — За такими вопросами к жрецу. Или вон к психиатру. Только вот у нас в пятой палате девочка лежит который год в коме. И мальчик её не бросает, каждый день наведывается. Из кожи вон лезет, только бы красавицу свою с того света вытащить. Чувствуешь разницу между комой и сквернословием? И, кстати, что-то меня сомнения начали брать, так ли уж ты жаждешь братику своему помочь? Ведь ни слова не сказал про жену-переводчицу.
— Ты мне в глаза этим не тычь! — Варос навис над доктором громадой, опёрся о жалобно скрипнувший стол обеими руками. — Сама-то, когда зад поджаривать начали, к мужу не побежала. Наоборот, вся такая гордая! И нечего тут про мальчиков-девочек рассказывать. В сказках-то оно по одному, а в жизни по-другому.
— Так и мы вроде как в жизни, — развела руками Дира, старательно делая вид, что грозное нависание горы мяса её нисколько не трогает.
— Ой ли? — нехорошо прищурился громила. — А вот что-то кажется мне: ты, доктор Кассел, до сих пор в бабьи байки веришь. И, небось, ждёшь своего принца на белом драконе, а? Так что ж тогда всех вокруг шугаешь? На двух стульях даже твоего замечательного зада не хватит! Либо уж ты принцесска, либо вся из себя бой-баба!
— Дался тебе мой зад, — пробормотала доктор, вздрогнув-таки, когда дверь за разъярённым Варосом захлопнулась.
Правда, захлопнулась она не до конца — тут же и обратно открылась, покачиваясь на одной петле.
Не успела хирург дежурную чашку кофе допить, интерн по анализам новой пациентки отчитаться, а приволочённый едва не за шиворот, пьяненький больничный завхоз вторую дверную петлю доломать, как произошло явление господина Вароса номер два. К счастью, это не старший решил вернуться, чтобы продолжить диспут «за жизнь», а младший притопал.
Выглядел Рейн великолепно. Так и не скажешь, что его только вчера вечером с шабаша вытащили. Выбрит, свеж, зубы в очаровательно-обложечной улыбке сияют. В руках со сбитыми костяшками букет роз и бумажка. Ни на первое, ни на второе Дира особого внимания не обратила, а вот пальцами повреждёнными заинтересовалась. Намедни они целыми были.
— Здравствуйте, доктор Кассел! — торжественно провозгласил блондин.
— До свидания, — равнодушно отозвалась Дира. — Разворот на сто восемьдесят градусов и вперёд — до ближайшей помойки. Избавишься от веника, можешь вернуться.
Красавчик глянул на розы, будто позабыл об их существовании. И разулыбался ещё шире.
— Так они искусственные! Из эльфийского шёлка. Ручная работа!
— Идиот! — фыркнула Анет, демонстративно к громиле спиной поворачиваясь.
— В ритуальной конторе прикупил? — поинтересовалась хирург, меланхолично из чашки прихлёбывая.
— Почему… в ритуальной? — растерялась не долеченная имперская гордость.
— Потому что искусственные букеты только покойникам приносят! — прошипела интерн, отпихивая блондина от стеллажей с папками. — Чтобы простояли дольше.
Дира была уверена, что чудо к полкам только за этим и пошла — блондина пихнуть.
— Серьёзно? — тяжело поразился Рейн и букет зачем-то за спину спрятал. — А я не знал. Ну, теперь буду. Только вот у меня тут ещё один подарочек есть. Думаю, этот в самую точку попадёт.
Громила промаршировал к столу, шлёпнул на него бумажку, для верности ещё и пятернёй припечатав. Кассел глянула: обычный листок, кажется, из блокнота выдернутый. Уголок бурым запачкан — вполне возможно, что и кровью. Почерк знакомый, но неузнаваемый. Правда, понятно, что писавший сильно нервничал: буквы вкривь и вкось, за строчки заезжают, а под подписью ещё и клякса.
Вот подпись-то врача и заинтересовала.
Дира подцепила листок. Прочитала написанное — ничего не поняла. Прочитала второй раз. И только на третий до неё дошло: держит она в руках заявление собственного мужа на развод. При чём тут же и условия этого самого развода указаны: всё имущество, до брака супругам принадлежавшее, им же и остаётся.
Кассел потёрла бурый уголок совсем чуть-чуть, но ещё влажный. Даже пальцы понюхала. Точно, кровь!