Гриша обрадовался;
— Вот молодец, Анка! Давай, расставляй!
— Меня Аней зовут! — недовольно поправила девушка. — Столбы через два с половиной метра будут? Там не ищите, там этого нету, — покрутила она головой, увидев, что Мохов взялся за чертежи.
Гриша попытался вспомнить, какое расстояние бывает между столбами заборов. Да, как на зло, в голову лезли только деревенские плетни или чугунные решетки, и он, сделав вид, будто что-то прикидывает, подтвердил:
— Да, да, через два с половиной... — и подумал: «Она, наверно, знает, через сколько надо, раз так спросила». Но затем вытащил блокнот и набросал схему забора: — Нет, через два семьдесят пять делайте. Доски у нас пять-пятьдесят. Если пополам... Так, чтобы обрезков не было, — уже уверенно поправился он.
Только Анка увела всех свободных рабочих, как к Грише подошел Рыбаков.
— Товарищ студент! Каким составом будем фундамент бетонировать? Один, три, шесть или один, четыре, восемь? У меня тут скоро одно звено освободится.
«Один — это цемент, три — гравий, шесть — песок», — соображал Мохов. Как испытать в лаборатории бетонный кубик на сопротивление сжатию, Гриша знал хорошо. Но как подобрать состав необходимой прочности, он или еще не проходил или из-за волнения опять не мог вспомнить. И, ничего не ответив, он сделал вид, что заинтересовался показавшейся в траншее у Коваленко грунтовой водой, вкусно чавкавшей под сапогами землекопов.
— Вот, боюсь, придется людей сымать, насос становить, — огорченно сказал Рыбаков. — Видите, как жмет.
Гриша пригляделся. В нескольких местах из земляной стены траншеи, раздвигая мутную глинистую воду, уже на четверть покрывавшую дно, били живые прозрачные струйки.
— Зачем же насос? — радостно возразил Мохов. — Шланги есть? Тогда мы сейчас сифон устроим, здесь косогор, вода сама поднимется и по шлангу побежит. Надо только другой конец ниже дна котлована опустить.
— Ну, да как же это она с траншеи сама выпрыгнет? — усомнился Рыбаков. — Не кошка ведь!
— А вот принесите шланг, проволоку и пакли немного. Попробуем, — попросил Гриша.
Рыбаков неохотно, вразвалку пошел на склад. Когда он вернулся, Гриша, вспоминая слышанное на лекции и додумывая сам, начал показывать, как надо продернуть через шланг проволоку с паклей на конце, чтобы засосать воду.
Однако ничего не получалось. При продергивании проволоки конец рукава, как хобот напившегося слона, поднимался из траншеи, и вода из него тотчас стекала обратно.
— Ничего с этой затеей не выйдет, — махнул рукой Рыбаков.
Выручил Коваленко. Он догадался придержать шланг, и проволоку наконец удалось протащить. Шоколадный ручеек спокойно побежал из второго конца рукава, спущенного к подножию косогора. Вода в траншее начала постепенно убывать.
Бригадир долго наблюдал за ручьем, затем, еще ниже надвинув кепку, повернул ее козырьком назад.
— Чудеса! А ведь верно, и в школе, кажется, про это чего-то говорили. Только позабылось за войну. — И обернулся к Мохову: — Товарищ техник! Вы мне здесь насчет учебы поможете? Главное, чтобы чертежи читать да разбивку делать! А? Потом, может, на курсы куда устроиться. Ладно?
— Ладно. С удовольствием! — согласился студент.
Невдалеке плотники уже начали обтесывать столбы для забора. Гриша с аппетитом несколько раз глубоко вдохнул пряный смоляной запах хвойного леса и совсем повеселел.
Но скоро Рыбаков вместе с рабочими выкатил из сарая бетономешалку, и проклятый вопрос о составе бетона опять повис над Моховым. «Как неизбежность, либо месть!»... — подумал он знакомыми стихами.
Гриша было напомнил бригадиру, что для пуска бетономешалки понадобится электрик. Один из пареньков, копавших траншею, услышав это, заявил, что он у себя в колхозе проводил электрификацию, и вызвался сбегать в общежитие за когтями и инструментом.
Рыбаков тотчас ухватился за его предложение:
— Давай, Степа, давай!
Развязка приближалась. Мохов даже невольно обрадовался, когда работницы из освободившегося звена заартачились:
— Мы в колхозе на бетонах не работали, за это дело не возьмемся!
Но одна из них, полнотелая, краснощекая, прикрикнула:
— Глаза боятся, руки сделают!.. Норму только давайте, товарищ техник.
Рыбаков дружески похлопал ее по плечу:
— Ай да Крутова! Молодец, Мария! Работу делай, а наряд требуй!
Мохов хотел честно признаться, что придется подождать прораба, но откуда-то появившаяся Аня заявила:
— Наряды я сейчас всем выдам. — И, заметив удивление студента, добавила: —Я на курсах десятников учусь.
Он уже с уважением посмотрел на девушку и ругнул про себя институт: «Что же нас этому не обучают! До практики!»