А вот Петьке, похоже, толстушки нравились. Он обхаживал Аллочку, как истинный идальго – красиво и старомодно. Вначале сунул шоколадку, затем разрядился целой речью, главный смысл которой сводился к тому, что сегодня Аллочка как никогда хороша. Слушая эту белиберду, Олег грешным делом подумал, что Петька забыл, зачем они здесь. Как оказалось, нет. Когда Аллочка, отставив в сторону стакан с чаем, принялась снимать с шоколадки обертку, Петька наконец-то перешел к делу:
– Солнышко, познакомься. Это – Олег Морозов. Мой бывший однокурсник.
– Очень приятно, – равнодушно сказала Аллочка на удивление мелодичным голоском.
– Девяносто процентов из ста, что он будет работать у нас.
– Правда? – В глазах Аллочки появились искорки интереса. – А почему девяносто?
– Последнее слово за Владимиром Михайловичем. Кстати, он ждет нас.
Аллочка посмотрела на дверь, ведущую, по всей видимости, в кабинет главврача, и медленно кивнула:
– Он предупреждал… Заходите!
– Ты прелесть! – Пахомов послал ей воздушный поцелуй, затем метнулся к двери, открыл ее и громко спросил: – Можно, Владимир Михайлович?
– Прошу! – донеслось из глубины кабинета.
Владимир Михайлович Лычагин представлялся Олегу этаким грозным самодуром. Каково было его удивление, когда, переступив порог, он увидел худенького пожилого дядечку с копной седых волос, обрамлявших птичье лицо на манер львиной гривы. Крупный костистый нос отливал всеми оттенками цвета бордо, и это наталкивало на мысль, что главврач психиатрической клиники не равнодушен к крепким алкогольным напиткам.
С трудом подавив вздох облегчения, Олег поздоровался.
– Заходите, садитесь! – чинно кивнул Лычагин.
– Владимир Михайлович, это тот самый Морозов… – начал было Петька, но шеф бросил в его сторону столь выразительный взгляд, что Петька осекся на полуслове.
– Петр Петрович, вы свободны. Я поговорю с Морозовым сам.
Петька судорожно сглотнул и попятился к выходу. Когда за ним закрылась дверь, Лычагин сложил руки на животе и уставился на Олега маленькими небесно-голубыми глазками. Пауза тянулась минуты три, затем тонкие губы Лычагина тронула язвительная усмешка.
– Так вот вы какой, Олег Михайлович Морозов! – произнес он и тут же спросил: – Скажите, почему вы вдруг решили устроиться к нам? На нашу зарплату, скажу я вам, с девушкой в ресторане не погуляешь. А если и погуляешь, то целый месяц потом будешь лапу сосать. – Собственная шутка так понравилась Лычагину, что он довольно громко хихикнул.
– Точно такой же вопрос я могу задать и вам! – парировал Олег.
– Ну, я – старик, и мне не надо водить девушек по ресторанам… Впрочем, вы правы, вопрос дурацкий. Я прекрасно помню вашу статью, напечатанную в журнале «Здоровье» лет десять назад. Лично я не причислял себя к вашим сторонникам, но, прочитав ее, сразу понял, что вы – психиатр от бога… Кстати, почему вы забросили науку? Из вас мог бы получиться второй Гарри Салливен.
– Громко сказано, – усмехнулся Олег. – К тому же я никогда не хотел быть вторым.
– Ради бога, простите! – Лычагин вскинул вверх свои сухенькие ручки и смешно потряс ими над головой. – Я не хотел вас обидеть… А что касается работы в нашем милом заведении, то я не прочь заполучить вас. Но если быть до конца откровенным, мне не совсем ясно: почему вы предпочли нас, а не платную клинику? Там же зарплата раз в двадцать выше! Объясните мне, глупому старику, где тут собака зарыта.
– У меня есть кое-какие сбережения. На первое время хватит, а там посмотрим… К тому же, как говорил покойный профессор Довгялов, настоящий ученый должен быть злым и голодным. Только тогда он способен открыть что-то новое.
Лычагин вновь рассмеялся. С каждой минутой он нравился Олегу все больше и больше. Милый, забавный старичок. И на первый взгляд совсем безобидный.
«Интересно, чего Петька его так боится?»
– Пишите заявление о приеме на работу. – Лычагин протянул Олегу листок бумаги. – Надеюсь, трудовая у вас с собой?
– С собой. Диплом тоже.
– Заявление и трудовую оставьте у секретарши. Копию с вашего диплома она сделает сама. И, молодой человек, завтра можете приступать к своим обязанностям. Начало рабочего дня в девять. Раз в неделю – ночное дежурство. Медицинские карты ваших пациентов возьмете у Пахомова. С коллегами познакомитесь в процессе…
Олег вытащил из кармана ручку и, придвинувшись к столу, аккуратно вывел в верхнем правом углу: «Главврачу Первой психиатрической больницы им. Кащенко Лычагину В. М.».
«Воистину исторический момент: Морозов устраивается на работу в психушку, – с улыбкой подумал он. И тут же засомневался: – А может, я поторопился? Может, мне вообще не стоило связываться с этой больницей?.. Ведь, как ни крути, я не смогу работать здесь с полной отдачей. Да что греха таить, я вообще не собираюсь здесь задерживаться. Хорошо, что Лычагин об этом не догадывается…»
Боясь передумать, он быстро написал заявление и протянул его Лычагину. Тот, водрузив на нос очки, углубился в чтение. Затем широко улыбнулся:
– Ну-с, дело сделано – я заполучил хорошего специалиста. Как жаль, что наши пациенты не смогут по достоинству оценить мои усилия… В любом случае, за их души я теперь почти спокоен!
Олег так и не понял – шутит Лычагин или говорит серьезно. Но на всякий случай скривил губы в некое подобие улыбки.
«Только вот кто вылечит мою душу? – подумалось вдруг. – Во мне ведь не осталось ни доброты, ни сочувствия. Только ненависть и жажда мести. – Олег сжал зубы и мотнул головой. – Врешь, ты еще не совсем конченый человек. Ты еще способен на сильные чувства – любовь и надежду. А иначе как объяснить твои бессонные ночи, твое волнение при виде каждой девушки, чем-то неуловимо похожей на Людмилу… Ты ведь надеешься, что рано или поздно она вернется к тебе. Только для этого надо не сидеть сложа руки, а действовать…»
Олег вышел из кабинета Лычагина, весело подмигнул Аллочке, которая на этот раз соизволила снизойти до улыбки, и, удивленно оглядевшись, спросил:
– А где Петька?
– Петр Петрович? – невозмутимо уточнила та и с видимым превосходством сообщила: – У себя.
– Почему же вы его отпустили, молодого и неженатого?
Аллочка поджала пухленькие губки, отчего на ее щеках заиграли ямочки, и неожиданно отразила удар:
– Потому что он – форменный осел.
– О! – только и сумел сказать Олег, кладя на стол свое заявление и трудовую книжку.
Аллочка мгновенно напустила на себя деловой вид и сразу стала похожа на злого херувима. Олег, пробормотав что-то невразумительное, быстро ретировался из приемной…
Он блуждал в лабиринтах коридоров лечебницы около получаса, мысленно проклиная Петьку, который не удосужился его подождать, пока наконец не встретил симпатичную медсестричку в коротком халатике. Узнав, что Олег – новый сотрудник больницы, медсестричка вызвалась помочь.
Через пару минут Олег вновь стоял перед кабинетом Пахомова, мысленно удивляясь собственной рассеянности: оказывается, за время блуждания по коридорам он раз пять проходил мимо этой двери.
На всякий случай он постучал и, услышав в ответ: «Заходите!», толкнул дверь. Переступив порог, Олег застал удручающую картину: его друг сидел на подоконнике и с повышенным интересом разглядывал свои ботинки. В этот момент он был мало похож на заместителя главного врача психиатрической больницы. Скорее на пациента с диагнозом «скрытая шизофрения».
– Ты чего такой смурной? – удивился Олег. – Нет бы, порадовался за меня!
– Поздравляю, – выдавил из себя Петька, не поднимая глаз.
– С завтрашнего дня приступаю к работе… Эй, может, объяснишь толком, что произошло? Буйный пациент сбежал?
– Что?.. Да нет! Отсюда сбежать не так-то просто.