Потом как-то так получилось, что мастер Румин рассказал о дополнительной практике и о том, где эта практика будет проходить. Рассказал с возмущением. А непонятливый собутыльник сказал, что это будет очень весело.
Потом они засобирались в путь. Куда именно засобирались, мастер Румин не понял. Он тогда вообще мало что понимал. Собутыльник, именем которого маг так и не поинтересовался, забросил его в седло, как мешок с картошкой. Полюбовавшись получившимся результатом — косо сидящим и постепенно сползавшим вниз телом — он тяжело вздохнул, поправил его, а потом стал привязывать к седлу. Напоследок он протянул под брюхом лошади веревку, связав вместе ноги.
— Не упадешь, — решил и ловко взобрался на свою клячу.
Потом они куда-то ехали. Румин не знал куда, да и не интересно ему это было. Время от времени маг засыпал. Потом просыпался и осоловело смотрел на цветущие бурьяны, простиравшиеся и слева и справа.
Как его снимали с коня, мастер уже не помнил. То ли окончательно к тому моменту заснул, то ли потерял сознание. А когда пришел в себя, оказалось, что нахальный Роан успел сговориться со спасителем и теперь попивает с ним пиво, наверняка обсуждая его, Руминовы, недостатки.
В общем день для мага закончился головной болью, окончательно испортившимся настроением и уверенностью, что мир ужасно несправедливая штука. И только один человек догадался принести ему воды. Но даже мастера Росно Румин в тот момент искренне и всей душой ненавидел, подозревая, что он подлизывается не просто так, что ему что-то надо. Например, украсть его гениальную разработку. И плевать, что никаких гениальных разработок у него не было.
Мужчина, привезший пьяного Румина, оказался местным травником-отшельником. Он был высокий и худой, любопытный, как большинство магов, а самой запоминавшейся в его внешности чертой были усы, напоминавшие о большом зеркальном карпе, которого Роан как-то выловил в заросшем камышами пруду. При этом глаза у травника были умные и насмешливые, а говор как у какого-то деревенского дедка. Седина с этим говором очень сочеталась, а слова "регистратура", "резонанс", "выборка" и "веерное исследование" как-то не очень.
— Получается, чем ближе к морю, тем больше сбоев? — спросила Йяда.
— Не возьмусь утверждать, — опять выпал из образа травник Хнэсь, а потом, видимо решив наплевать на этот образ, продолжил говорить без местного колорита. — Я давно забросил исследования, покоя захотелось, просто посидеть, почитать чужие труды, обычную родовую горячку полечить, а не бороться непонятно с какой болезнью, переплетенной с семейным проклятьем. А здесь как раз жил мой старый друг, которому надоело жить в глуши. Вот мы и поменялись. Местные даже не заметили этого. Им что один немолодой маг в шляпе и с усами, что другой… Ох, опять отвлекся. Так вот, я далеко от домика не отъезжаю и вся моя выборка — от дальнего леска на северо-востоке до Рыбного озера на западе и Рыжей речки на юге. Такой себе неправильный треугольник. И в этом треугольнике чем ближе к югу, а следовательно, и морю, тем менее ценны редкие травки вроде чернобородки или девичьего стебля. Понимаете, эти травы имеют свойство копить в себе то, что мы называем темной энергией. Не в таких больших количествах, как черная трава, разная пакость в месте их произрастания не появляется. Зато специфические лекарства вроде того, которое помогает девицам из веселых домов не обзаводиться ненужным потомством, или того, что нужно рудокопам, чтобы излечивать рудную гниль в легких, без этих трав не обходятся. Глупые люди считают, что подобные травки следует искать в полнолуние на заброшенных кладбищах, но на самом деле достаточно чтобы места были более менее глухими и нехожеными. Люди своим назойливым присутствием мешают этим травам расти.
— Может, там ходят больше? — задал не шибко умный вопрос Роан.
— Скорее меньше, — сказал Хнэсь. — Их леса таскают дрова, там ищут грибы и ягоды. Озеро рыбное не только по названию, а кроме рыбы там еще раки, да и уток-гусей детвора из двух находящихся недалеко сел там пасет, заодно и рыбку ловят. А вот Рыжая речка бурная, мутная, мост находится далеко к западу, никому она особо не нужна.
— Тогда непонятно, — сказал Роан.
— Вот и мне так показалось, — согласился травник. — Не может такого быть, чтобы травы без причины теряли свои свойства. И причина где-то на юге. Возможно в школе, которую вы открыли.
— Вряд ли. В той школе одно полудохлое умертвие было, остальные нас не дождались, рассыпались в труху. Зато мышей много, — сказал Роан.
— Тогда рядом со школой. Возможно поэтому и умертвия рассыпались.