- А когда прозвали?
Он замялся, закинул руки за голову, чтобы лечь поудобней. Мяч застыл в воздухе над ним.
- Скажем так, у меня не самый лучший характер. А в сочетании с обидой на весь этот мир получилась атомная смесь. Я не делал пакости на пустом месте, нет. Но если я видел, что люди творят глупость, я просто не мог сдержать себя...
- То есть?
- Ну смотри... Взять хотя бы эти соревнования по удали! Когда какой-нибудь молодец прыгал с крыши в чан с водой, он промахивался. Еще там был интересный обычай: холостяки пускали над деревней стрелы и клялись жениться на той, в чей двор стрела попадет. Я отсылал эти снаряды в коровники, хлева, конюшни... Ты думаешь, это их останавливало? Женились!
- Мерзко...
- А я тут при чем? - удивился Горе. - Их выбор! Позже, когда я научился обращаться со своей силой в полной мере, масштабы моих...э-э...работ стали крупнее. Как правило, от меня получали те, кто не работал, а надеялся на "авось". Но ты думаешь, они поняли урок? Как же! Просто нарекли меня Горем и решили, что я и есть источник всех бед во вселенной. Вместо того, чтобы работать, сидели на завалинке и жаловались на Горе... Не могли усвоить, дурье, что я никогда не нападаю на тех, кто просто занят своим делом, а не пытается эдак лихо кувырнуться через собственную пятку, чтоб мешок золота получить.
- Не хотелось бы возвращаться назад, но ты так и не сказал, как отомстил той деревне, что сожгла тебя...Я ведь знаю, что ты отомстил.
Она побаивалась услышать ответ. Вполне возможно, что тогда, в порыве гнева, он просто убил их; этого Тесса не смогла бы принять. Даже зная, что они заслужили.
- Сначала мне хотелось просто уничтожить их, - признался он. - Причем желательно поджарить, чтоб поняли, как это приятно... Но пока я учился пользоваться своей силой, моя злость ушла. Я просто... просто запер эту деревню.
- В смысле?
- В прямом. Для них все осталось как было, тот же лес, то же море. Но никто со стороны не может в эту деревню войти, а если кто попытается выйти, то просто не найдет дорогу. Будет бродить по лесу кругами, пока не вернется домой. Впрочем, злорадствовал я до тех пор, пока не понял, что им мое наказание до лампочки. Они и так внешним миром не сильно интересовались.
- Ты не стал ничего менять?
- Нет, я в то время был занят... Ощущение новой силы было похоже на эйфорию.
В той сказке Горе убил ведьму, спасшую его. Тесса хотела спросить об этом, но не решалась.
Он избавил ее от неловкой необходимости:
- Я не могу сказать, что с той ведьмой у нас были идеальные отношения. С одной стороны, она спасла мою жизнь, а потом обучала меня. С другой, за свою помощь она брала плату... Разную плату. А поскольку она была единственной, кто знал, как меня уничтожить, потому что ей одной известно было это древнее заклинание, я ни в чем не мог ей отказать. А фантазия у тетки была бурная... Как вспомню те лосиные рога... Бррр...
- Не отвлекайся, - посоветовала Тесса.
- Это все по теме. Издевательства надо мной были не самым крупным ее недостатком. Она занималась той магией, которая даже в этом мире не приветствуется. Иногда заставляла меня делать вещи, о которых сейчас стыдно вспоминать. Однажды я вернулся домой и обнаружил, что она сперла где-то двух крестьянский детей, мелких и сопливых, как и все крестьянские дети.
- Дети-то ей зачем?
- Если опускать все магические тонкости, которыми она меня загрузила, она собиралась просто их сожрать. Сначала, конечно изжарить, причем, по-моему, с грибами и чесноком... Меня она тоже хотела накормить человечинкой. Вот тогда я и взбунтовался, потребовал, чтобы она отпустила эту мелочь. Она, конечно же, не пожелала добровольно расставаться со своим уловом. Началась потасовка, мы использовали магию... Я зашел слишком далеко. Это был первый и, вроде бы, последний раз, когда я кого-то убил, и произошло это случайно.
Он уже не лежал, а сидел, сгорбившись, на краю кровати. Тесса отошла от окна, тоже села на кровать, но на расстоянии вытянутой руки от него. Горе, кажется, не заметил.
- Конечно, сбежавшие детки поведали своей родне эту историю в несколько другом свете. Как два злых колдуна подрались за добычу, как злой Горе ведьму убил, а деток не съел, потому что не догнал. Не догнал! Да при желании я мог обглодать их с такой скоростью, что их скелетики по инерции добежали бы до деревни!
- Не говори глупости, граничащие с гадостями.
Девушка придвинулась ближе, положила руку ему на плечо. Горе все еще не реагировал.
- Мне в тот момент было не до детей и их бредятины. Я жалел о том, что сделал... Да, во многом она была не права, но она спасла мне жизнь, сделала тем, кто я есть сейчас. Видела черные цветы? Я подарил их ей. Создал прямо тогда, так сказать, под влиянием момента... Это было как наваждение. Потом я улетел из тех земель навсегда, начал путешествовать, творить пакости по всему миру, с учетом национальных особенностей... Пару лет я наслаждался, а потом надоело. Эйфория прошла, сила уже стала чем-то естественным, не достойным моего внимания. Я начал хандрить.
- От того, что привык к силе?
- От одиночества, - пояснил Горе. - Страшная штука, если принимать в больших дозах... Я вдруг понял, что можно быть очень могущественным, но если тебя ненавидят все, это все равно неприятно. Думаешь, я исправился? Черта с два! Начал отвлекаться от своих проблем другими способами, среди которых основными стали выпивка и девки... Заметь, силой никого не брал! Сами прибегали, некоторые просто без слов падали и задирали юбки.
- И ты соглашался? В смысле, пользовался этим?
- Если был достаточно пьян. Так и я попал в бутылку...
- То есть, целил в девку, а попал в бутылку?
- Не смешно, - заметил он, хотя сам фыркнул. - Загулял я с дочкой одного купца... А купец грамотный был, магическими товарами промышлял. Ну, застукал он меня с дочуркой на сеновале, но ругаться не стал, а стал задирать. Мол, моя сила преувеличена, все это россказни... А пьяному море по колено, вот я и решил доказать ему, что все могу. Он притащил из своих запасов бутылку и сказал, что я туда не влезу. Это один из самых простых и древних разводов... Даже мартышка догадалась бы, что ее дурят! Но только не Горе, нет... Что я сделал? Правильно, протиснулся в эту чертову бутылку, а купец быстренько крышку и закрыл. Я только посмеялся, знал, что против моих сил ни одна печать не устоит. Но заклинание было сложное, и я завалился спать. Решил заняться этим, когда протрезвею. Купец времени не терял, пошел к знакомому стеклодуву и вроде как запаял бутылку. Освободиться я уже не мог.
Он говорил быстро и непринужденно, не позволял ей увидеть усилия, с которыми ему давались эти слова. Однако Горе все же допустил ошибку: в своем притворстве он был естественен до неестественности.
- Первый год был самым сложным. Я думал, что сойду с ума, мне казалось, выхода нет. Но постепенно я успокоился, начал изучать свою тюрьму, обнаружил, что стекло в бутылке разной толщины. И там, где оно чуть потоньше, моя магия частично могла пройти. Чем больше я практиковался, тем больше сил научился выпускать наружу. Это не могло меня освободить, но могло развлечь. Купец быстро сообразил, что к чему, когда его доченька, пьющая всякие магические зелья, вдруг забеременела от какого-то бродяги и родила четверню.
- Воздействовал на теорию вероятности?
- Где-то так, хотя тогда я свои действия научно не обосновывал. К счастью, никому и в голову не пришло меня закапывать, они боялись, что из земли я смогу выбраться. Моя бутылка немало кочевала, а потом на пару месяцев осела в том лотке, где ты меня и обнаружила.
Впервые за долгое время он посмотрел на Тессу, едва заметно улыбнулся:
- Я с первого взгляда понял, кто ты такая, откуда ты. Сложно передать, что я почувствовал... Ведь я уже поверил, что мой родной мир навсегда остался в прошлом. Я решил, что отправлюсь с тобой любой ценой. Ты упростила мою задачу, сама взяла меня.
- Ты вел себя не лучшим образом, - напомнила девушка. - Мог бы воздержаться от пакостей...