– Чего ты хотел нам показать? – тихо спросил Матвей.
– Так, смотрите, это зелёнка, будем красит девок. А тут у меня жаба, надо подложить кому-то из них под одеяло, – почти срываясь в смех, отрапортовал Сева.
–Ты дебил? – не выдержал Цветков.
– Сам ты дебил, увидите, как это смешно. Держи, – он всучил в руки Цветкова пузырек с зеленкой и ватную палочку, – намочишь кончик и рисуй что хочешь.
– Где рисовать? – недоумевал Цветков.
– Да где хочешь, лучше всего на лице, – ответил Сева, – и подойдя к двери, спросил: – ну что, готовы? Тогда пошли.
Он приоткрыл дверь в женскую палату и тихонько, словно кот, пролезая в щель, прошмыгнул внутрь. За ним последовали Матвей и Цветок. Сева, как настоящий охотник, быстро нашел первую жертву, толстую девчонку, лежащую на спине и похрапывающую. Подошел к ней и начал что-то вырисовывать на её лице. Цветков, внимательно изучив процесс, подошёл к соседней кровати и так же принялся рисовать на лице спящей красавицы. Матвей долго тушевался, разглядывал что-то, но потом быстро пробрался к дальней кровати и так же разрисовал одну из спящих девчонок. После, Сева вытащил из-за пазухи здоровенную жабу, покрытую бородавками, и просунул той же толстой девчонке под одеяло: – всё, валим отсюда, – скомандовал он.
Выбежав в холл, Сева остановил их жестом и сказал: – тихо, ждём, когда эта жирная заметит, что у неё в постели жаба.
Не прошло и пары минут, как из женской палаты раздался истошный вой, это была та самая девчонка, которой Сева подложил лягушку. Она так громко орала, что рядом лежащие девчата в унисон завыли вместе с ней. Ор стоял такой, что было слышно не только в соседних палатах, но и в соседних корпусах.
Парни незамедлительно покинули холл, легли в свои кровати и притворились, что спят.
Через минуту в мужскую палату ворвался разъярённый Дима: – это ваших рук дело?
Половина парней, проснувшихся от крика толстухи, вообще не поняли в чём дело.
– Завтра я вам покажу, как надо слушать вожатых, – он хлопнул дверью.
– Они еще не видели свои разрисованные рожи, – тихо произнёс Сева, присаживаясь на край кровати Матвея, – свет то они не включали. Завтра поржём.
– Это и вправду было весело, ты слышал, Цветок, как она заорала? Ей как будто ногу отрезали на живую, – смеялся Матвей.
– А что я вам говорил, со мной вы тут не соскучитесь, – горделиво произнёс Сева.
– Может дадите поспать? – выкрикнул кто-то.
– Спи давай, а то сейчас подушка прилетит, – успокоил его Цветков, – ладно, Всеволод, и правда, было смешно. Какие у тебя еще есть развлечения?
– Ну, на самом деле, это самое смешное, – призадумался Сева.
–Что, всё? Каждую ночь девок зеленкой мазать?
– Можно пастой зубной, – оправдывался Сева.
– Ни черта ты не знаешь, Всеволод, -махнул рукой Цветков, – завтра я тебе покажу, что такое веселиться, – Цветков повернулся к окну, закутавшись в одеяло.
– Правда, пора спать, – поддержал товарища Матвей, – Сева, ложись уже.
– Подъём, – выкрикнул Дима.
– Вы на время-то смотрите? Какой подъём? – воскликнул Цветков.
– К тебе, Цветков, особого приглашения не будет, подъём – команда для всех. Быстро выходим строится на улицу. Форма одежды – спортивная.
Медленно, совершенно не спеша, парни выползали на улицу. На траве поблёскивала утренняя роса, а в дали, на футбольном поле, плотно лежал туман.
– Ну что, касатики, не спится вам по ночам, как я посмотрю. Сейчас все дружно пробежим несколько километров и сегодня ночью будете спать сладким сном, за мной, – скомандовал вожатый.
– Почему все-то бегут? – обронил кто-то из толпы, – эти трое накосячили, а нам за них отдуваться?
– Так, стоять. Кто это сказал?
– Я сказал.
– Фамилия?
– Яковлев моя фамилия.
– И кто же эти трое?
– Да вон, рыжий этот и дружки его, – ткнул пальцем Яковлев в Цветкова, у которого на лице выступил багровый румянец.
– Ну то, что в этом замешан Цветков, я даже не сомневался. А то, что у нас в отряде есть стукачи, я почему-то не подумал заранее. Ну что же, будем лечить. Вот что я тебе скажу Яковлев, то, что Цветков у нас парень с придурью, это было понятно сразу, а вот то, что у Цветкова появился враг в твоём лице, это конечно сюрприз. В армии оно как, один за всех и все за одного, но стукачей обычно ночами валтузят. Наказание будет коллективным. Кросс три километра, после которого Цветков и иже с ним пройдут ко мне в вожатскую, где получат пистон.
– Да как вы можете верить этому товарищу? – выкрикнул Цветков.
– Товарищ он или нет, я не знаю, но то, что ты виновен, это уже совершенно ясно. Бегом марш!