Моя старая чешуя была коричнево-зеленой - хороший цвет для охотника, который должен укрываться на дне и в темных водах. Но я перестал быть охотником, когда отказался присоединиться к стае, и мое тело менялось.
Новая броня была черной с необычным ртутным блеском. Лита иногда носила ожерелье из черных камней, которые она называла гематитами. Так вот, моя чешуя напоминала эти самые гематиты. Даже сейчас я мог сказать, что новая броня будет прочнее старой. Но... насколько?
Стал появляться и новый шип на хвосте, когти вообще сменились очень быстро: когда отвалились старые, новые уже выросли наполовину. Плавники перестали отмирать, они неожиданно стали прочнее.
С каждым днем я чувствовал себя все лучше. Меня перестало рвать после еды, исчезли боли, стабилизировалась способность чувствовать ауру. Пока она оставалось на прежнем уровне, но я уже знал, что смогу стать сильнее.
Когда моя броня окрепла, я с изумлением и восторгом понял, что теперь фактически неуязвим. Дошло даже до того, что я в порыве эйфории попробовал пробить чешую своим же хвостом. И она удержала! Правда, за этим занятием меня застукала Лита, справедливо назвала дебилом и на три дня лишила нормальной пищи, заменив ее питательной смесью для зверей. Но мое настроение в целом было просто замечательным, так что я не стал обращать внимания на всякие мелочи.
Новым шипом я гордился. Старый был прямой, как у ската-хвостокола, а этот вырос изогнутым, как у скорпиона. Ну, с той лишь разницей, что я как не был ядовитым, так и не стал. Сам шип был острым, а по бокам на нем росли мелкие зазубрины. Не завидую тому, кому таким оружием рану нанесут!
Через пару дней я не только достиг своего прошлого уровня, но и стал сильней. Если все предыдущие беды были лишь платой за это, я бы ничего не стал менять.
Лита не позволила мне долго заниматься самолюбованием. А жаль! Она сказала, что я и так красавчик, забрала зеркало и стала лично следить за моими тренировками. Видимо, в ней проснулась истинная смотрительница.
Лишь одну свою способность я боялся использовать: тот странный белый огонь внутри. Я даже не рассказал о нем Лите, чтобы она не заставила меня касаться этого. Глупо это - бояться самого себя... но я пока опасался.
Впрочем, я знал, что долго не выдержу. Любопытство во мне уже крепло. Оно использовало все мои случаи счастливого спасения как аргументы «за», и я все чаще ловил себя на мысли «А что будет, если я попробую?»
Однажды вечером Лита, до этого долго разговаривавшая по телефону, подошла ко мне:
- Кароль... Объявилась Первая Стая. Их, как ты и говорил, стало больше. Лименко хочет знать, готов ли ты снова охотиться на них.
- Еще нет, - я выпустил хвостовой шип, сверкнувший ртутью в искусственном свете. - Но пусть передаст им, что я скоро буду.
Прежде чем кидаться на стаю с угрожающим гыгыканьем, я должен был научиться полностью контролировать свое ожившее тело. К тому же, грубой силы против них недостаточно, хоть сила эта и возросла. Нужен был план, и более совершенный, чем в прошлый раз.
***
На второй неделе моего пребывания в реабилитационном центре к нам пожаловали гости.
Заметив на горизонте корабль, я подумывал спрятаться, но быстро почуял, что на борту находится зверь первой серии. А когда распознал, кто именно, желание прятаться сменилось прямо противоположным.
- Они поживут с нами какое-то время, - пояснила Лита. - Алтай был ранен не так сильно, как ты, но восстанавливается он медленно, так что реабилитация ему тоже полагается. Ты не возражаешь?
- Нет. Но так, чисто для общего развития... на мои возражения кто-то обращает внимание?
- Конечно. Ты.
Очень мило.
Мы встречали их на берегу. Корабль был маленький, поэтому смог вплотную подойти к длинному деревянному помосту, уходящему в море. Один за другим на доски спускались люди, несущие какие-то ящики. Они косились на меня с плохо скрываемым страхом, а я с невинным видом то выпускал, то снова убирал хвостовой шип.
- Прекрати, - едва слышно сказала Лита, пряча улыбку. - Сейчас кто-нибудь из них обгадится, все потечет в море, а тебе там еще плавать.
Аргумент подействовал - я перестал пакостить.
Последними судно покинули Алтай и его смотрительница. Она оказалась молодой - очень молодой, даже младше Литы, хотя до этого моя наставница уступала коллегам по возрасту. Или я чего-то не понимаю, или таких маленьких не должны допускать к работе со зверями. Но тогда что она здесь делает?
Лита подтвердила мои догадки:
- Да она ж совсем пацанка! Она даже теоретически не могла закончить академию!