По пути я встретился с Шерханом - вернее, столкнулся. Почему-то я ожидал от него очередной дерзости, оскала, но он выглядел серьезным и собранным. Он не боялся, просто понимал, что нам предстоит.
- Веди, - только и сказал он.
Мы были за два отсека до нужного зала, когда я наконец начал чувствовать Первую Стаю. Двое уже пробрались внутрь станции, трое почему-то задержались снаружи. Наверное, им пришлось пробивать люк, он не открылся.
Надеюсь, наши часовые продержатся.
К этому моменту ко мне присоединился уже весь отряд. Никто не боялся, не спорил, они горели яростью, как и подобает зверям перед боем. Мне казалось, что я вернулся в прошлое, когда мне точно так же пришлось вести за собой зверей первой серии.
Не было разницы между тем, что происходило тогда и сейчас, и я окончательно успокоился. Не важно, любят они меня или нет, если они готовы подчиняться. Так что наши шансы на победу не так уж малы!
У ворот в зал мы остановились, я слышал доносившееся оттуда рычание. Проклятье! Уже все пятеро внутри.
- Сначала освободим наших, скорее всего, они ранены, - тихо приказал я. - Шерхан, Джин, открывайте дверь.
Два огромных зверя повиновались мгновенно.
Как только ворота были открыты, я, не дожидаясь остальных, ринулся вперед. Я был меньше их, потому и проскользнул в зал быстрее. Иначе я не мог: одна из тварей убивала Алтая. Я почувствовал, как гнев закипает во мне с новой силой - из всех зверей, этого я меньше всего хотел потерять.
Кархародон прижал своего противника к металлическому полу, его шип прошил живот Алтая; на белой броне ярко выделялись алые ручейки крови. Но рана не смертельна, еще нет, еще есть шанс...
Я подпрыгнул и, в воздухе сжавшись в ядро, налетел на синего зверя. На него был направлен весь мой немалый вес, к тому же, он явно не был готов к такой атаке. Кархародон отлетел метров на пять, а я склонился над Алтаем.
Рана на животе была самой серьезной, больше я не видел ни одной пробоины в броне. Зверь рычал и пытался встать, но я удержал его.
- Нет! Ты больше драться не будешь!
Подняв голову, я увидел, что мой отряд оттесняет обратно к люку Катрана и Барракуду, освобождая второго часового - его имени я не мог вспомнить. Этот ранен даже легче, чем Алтай, похоже, только рука сломана. Но... почему? У Первой Стаи было достаточно времени, чтобы убить их... почему они пощадили?
Я жестом подозвал к себе второго раненого. Шерхан и остальные тем временем образовали живую стену между нами и Первой Стаей... которые, впрочем, не спешили нападать.
- Вы оба должны уходить, - тоном, не допускающим возражений, велел я. - Мы справимся и без вас. Плывите на тот корабль, на котором нас привезли, и расскажите людям, что с нами случилось. Не через люки идите, отступайте через станцию, при необходимости пробьете себе выход. Все поняли?
Оба кивнули. Зверь со сломанной рукой помог Алтаю встать, скоро они скрылись в коридоре, из которого мы только что пришли.
Я выпрямился, выступил вперед.
Мы выстроились перед ними, они - перед нами. Первая Стая в полном составе, все пятеро. Между нами теперь было не больше десяти шагов.
У меня была возможность убедиться, что часовые наши не сдались без боя: у черно-зеленых зверей не хватало пары шипов, по крови на броне Кархародона я видел, где были его собственные раны, которые уже успели затянуться.
Посередине стоял Кархародон, слева от него Орка и Мурена, справа - Барракуда и Катран. От них веяло спокойствием, уверенностью в своем превосходстве. Они смотрели на нас, как смотрели бы на неразумных детенышей, которые по собственной глупости замахнулись на старших.
Меня это бесило. Какого черта?! Можно подумать, это их восемь, а нас пятеро! Да, они вывели из боя двоих, но это всего лишь везение. Остальные восемь полны сил и готовы сражаться.
- Действуем по старому плану, двое на одного. Те, чьи партнеры ушли, берут на себя самок. Приготовьтесь!
- У вас не выйдет, - Кархародон сложил руки на могучей груди.
- Да? А вот сейчас посмотрим! Начали!
Я хотел прыгнуть вперед, но не смог - на меня будто волна навалилась. Не в силах выносить эту тяжесть, я рухнул на колени. Краем глаза я успел увидеть, что нечто подобное происходит с остальными зверями, а потом видеть перестал.
Волна была не из воды, а из чего-то вязкого, липкого, опутывающего. Руки и ноги наливались свинцом, отказывались подчиняться мне, хвост я перестал чувствовать. В голове засела тупая боль, будто гигантские клещи сдавили мои виски.
Может быть, я кричал, но криков я не слышал - ни своих, ни чужих. В моих ушах шумел морской прибой, а перед глазами стояла непроглядная тьма. Что это? Я умираю? Но... почему?
Потом ощущения сменились. Боль отступила, оставив за собой онемение. Голова была словно ватой забита, думать не хотелось, я слишком устал. Мира вокруг меня по-прежнему не было, зато появился голос. Он звучал прямо во мне и, кажется, был моим собственным...
Зачем сопротивляться? Зачем сражаться против собственной семьи? Глупый, обманутый людьми детеныш...
Стая вечна. Стая была всегда. Стая не должна исчезнуть. А мы все - стая. Все едины в своем существовании, нет "я", есть "мы".
Так было испокон веков. Кажется, я начинал вспоминать... В той далекой жизни, из которой меня вырвали, стая была всем. Мозаика из десятков кусочков: охотников, собирателей, охранников, кормилиц, молодняка. У каждого была своя роль. Небольшая такая роль, несложная, так что можно было жить спокойно и счастливо, без забот и проблем - без мыслей и воли.
Чувство стаи было сродни инстинкту: мы с ним рождались. Как можно пойти против того, что кипит в твоей крови? Бессмыслица!
Я... кажется, я был охотником... одним из охотников... Это была очень хорошая жизнь, она мне нравилась. Я и не знал, что можно ее вернуть... я верну ее сейчас!
Вместо холодной волны боли я погружался во что-то родное, знакомое. Я отдавал всю власть над собой безропотно, понимая, что быть каплей в течении гораздо проще и естественней, чем вечно мельтешить, а в итоге разочаровываться. Наконец-то все кончилось - и боль, и обида, и отчаяние... Я дома, я в стае.
В мягкой пелене счастья лишь одна мысль засела колючкой - горькая, злая мысль, которая упорно приближалась к моему сознанию...
Когда-то давно стая меня предала. Стая, которая должна была охранять меня, отступила, ушла, позволила тени из океана сожрать меня. Меня бросили.
Поэтому я больше не капля в течении. Я не частичка, я это я...
Я Кароль!
Постепенно сквозь блаженное отупение пробивались все новые мысли, воспоминания... Лита меня не бросала. Есть люди, которые меня поддержали. Есть звери, которые показали мне, что значит преданность. Есть мои друзья. Есть те, кто хочет, чтобы я жил. А если я поддамся сейчас, то жить я не буду - и это будет хуже смерти.
Медленно, мучительно, я отталкивал от себя забвение, а потом оно словно рассыпалось в пыль. Я снова чувствовал себя, каждую клеточку своего тела. Хотя это испытание не прошло мне даром: я все еще был на коленях, руки мои колотились мелкой дрожью, я задыхался.
Впрочем, остальные звери были не в лучшем состоянии, с той лишь разницей, что глаза их были совершенно пустыми. Выходит, вырваться удалось лишь мне одному.
Первая Стая еще не сообразила, что я освободился. В принципе, они и не могли сообразить, ведь для них неповиновение инстинктам было немыслимо - как и для меня раньше. Но люди не просто поймали меня, они сделали из меня что-то такое, что уже не хотело исчезать.
Итак, я остался один против всех. Шансов у меня, разумеется, нет, так что моя свобода продлится недолго. Но такая смерть лучше, честнее, чем отказ от себя. К тому же, я могу забрать с собой хоть некоторых из них!
Моя усталость была теперь под контролем, я вернул себе способность двигаться свободно, у меня даже появился план. Если все получится, мы исчезнем все вместе.