-Он заставил меня пообещать, что если что-то случится, я отдам их вам. Есть конверты и для Мэй с Джерада, но я не уверена, что они достаточно взрослые. Я не читала их. Они были предназначены только для вас, так что… я думаю, это самый подходящий момент прочитать их.
-Это для Кенны, - сказала она, передавая письмо.
-Кота.
Он сел прямо и взял конверт.
Мама дошла до меня.
-А это твое, Америка.
Я взяла письмо, не уверенная, хочу ли я открыть его. Это были последние слова от моего отца, прощание, которое, я думала, я упустила.Я провела рукой по моему имени на конверте, представляя, как отец выводил его ручкой. Он написал букву “и” в моем имени с загогулиной. Я тихо улыбнулась, стараясь догадаться зачем и не заботясь об этом одновременно. Может, он подумал, что мне нужно улыбнуться.
Но затем я взглянула на нее поближе. Эта помарка была добавлена позже. Чернила на моем имени поблекли, но эта закорючка была более темной и свежей, чем все остальное.
Я перевернула конверт. Печать была сломана и снова склеена клейкой лентой. Я взглянула на Кенну и Коту, они оба погрузились в текст. Они выглядели удивленными, потому что не знали о существовании писем раньше. Это означало, что либо мама солгала, что не читала мое письмо, либо папа открывал конверт снова.
Все это я взяла на рассмотрение. Мне нужно было узнать, что он оставил для меня.Я осторожно ковырнула печать и открыла конверт.
В конверте было письмо на выцветшей бумаге и короткая быстрая записка на светлом белом листке. Мне захотелось сначала прочитать записку, но без большого письма я вряд ли поняла бы о чем она. Я вытащила письмо и начала вникать в отцовские слова при солнечном свете, который шел от окна.
Америка.
Моя дорогая девочка. Мне тяжело писать это письмо, ведь так много нужно сказать тебе. Хотя я люблю всех своих детей одинаково, ты занимаешь в моем сердце отдельное место. Кенна и Мэй запуганы матерью, а Кота настолько независим, что Джерад для него мало что значит, но ты всегда приходила ко мне. Когда ты царапала коленки или когда тебя дразнили старшие дети, ты приходила ко мне и просилась на ручки. Это так много значит для меня. Хотя бы для одного моего ребенка я был скалой.
Но даже если бы ты не любила меня, я был бы горд тобой без всякого сомнения. Ты вырастешь музыкантом и звуки твоей скрипки, твой голос, дороги моему сердцу. Я бы хотел вывести тебя на большую сцену, Америка. Ты заслуживаешь большего, чем стоять в тени на душных вечеринках. Я надеюсь, ты будешь одной из счастливчиков, пробивной. Я думаю, у Коты тоже есть шанс. Он талантлив. Но я чувствую, что Кота будет бороться за это, а в тебе нет такого инстинкта. Ты никогда не была жестокой девочкой, я люблю тебя и за это.
Ты хорошая, Америка. Ты еще удивишься, как редко это втсречается в мире. Я не хочу сказать, что ты идеальна: я сталкивался с твоими вспышками гнева, я знаю, это далеко от правды! Но ты добрая, ты готова бороться за справедливые вещи. Ты хорошая и я подозреваю, что ты видишь в мире то, что не видит никто, даже я. И я надеюсь показать тебе, как много я вижу.
Когда я писал эти письма твоим братьям и сестрам, я чувствовал, что им нужно передать мудрость. Я вижу в них, даже в маленьком Джераде, те качества, которые будут усугублять их жизнь из года в год, если они не попытаются бороться с трудностями в жизни. Но я не думаю, что тебе этот нужно.
Я знаю, ты не позволишь жизни швырять тебя туда, куда ты не хочешь. Возможно, я не прав, так что позволь мне сказать тебе: борись, Америка. Возможно, ты не будешь бороться за то, за что борются другие в этой жизни: деньги, известность. Что бы ты не хотела: борись за это, каждой частью своей души, Америка.
Если ты сможешь сделать это, не позволив страху закрасться в тебя, то я не могу пожелать большего, как родитель. Живи своей жизнью. Будь так счастлива, как только можешь, убери вещи, которые ничего не значат, и борись.
Я люблю тебя, котёнок. Так сильно, что я не способен подобрать слова, чтобы сказать об этом. Может быть, я смог бы это нарисовать, но я не думаю, что холст поместился бы в конверт. Даже в этом случае, картины было бы мало. Я люблю тебя за краски, за мелодии, не передать словами. И я надеюсь, что ты всегда будешь чувствовать это, даже когда меня не будет рядом.
С любовью, папа.
Я не была уверена, когда именно я начала плакать, но было очень трудно разобрать концовку письма. Мне было жаль, что я не могу ему сказать, что тоже люблю его. И на минуту, я почувствовала это приятное тепло.
Я подняла глаза и увидела что Кенна тоже плачет, по-прежнему пытаясь дочитать свое письмо. Кота выглядел смущенным, когда он перевернул лист, просматривая его снова.