В детстве у него даже не было собственной комнаты. Он спал за бумажной ширмой в маленькой гостиной. Зато в зрелом возрасте он заказывал номера с несколькими кроватями, чтобы иметь возможность ночью перелечь в постель с прохладным бельем.
Когда-то в его «фирме» работало всего десять мальчишек, в империи Кларка заняты десятки тысяч человек.
В городе его детства не было даже маленькой картинной галереи. Да и теперь нет, что по меньшей мере странно. Ведь Кларк создал несколько музеев в разных странах мира и обладал собственной значительной коллекцией, большая часть которой в последние годы, находилась в Москве. Он собирался ее завещать вовсе не городу детства, а московскому Музею частных коллекций.
Достаточно спокойно относясь к внешним признакам богатства, Кларк тем не менее владел собственным самолетом, двумя «роллс-ройсами» и еще полудюжиной автомобилей других марок.
В знаменитой коллекции автомобилей Леонида Брежнева был роскошный красный «порше», действующий экспонат, подаренный Норманом Кларком. Свои автомобили он коллекцией не считал. «Роллс-ройсы» нужны были исключительно для представительских целей, другие же ему просто нравились. Кларк никогда не переставал восхищаться этим изобретением человеческого разума.
Он всячески поддерживал новые изыскания в автомобилестроении, финансируя гонки «Формулы-1», на которых, как известно, апробируется все новое и самое прогрессивное. На соревнованиях «Формулы-1» он никогда не присутствовал, считая это делом профессиональным, не рассчитанным на лицезрение праздных зевак.
Может быть, сама его жизнь слишком напоминала гонки этой самой «Формулы-1».
Глава седьмая НА КРЮЧКЕ
июля 1994 года
Теймур Мурмедов очень гордился тем, что его родной дядя в свое время сменил Гейдара Алиева на посту председателя КГБ Азербайджана. Никакие «перестройки» на самом деле табель о рангах не поменяли. Знаменитая фраза «Кто был ничем, тот станет всем» сказана всего лишь для красного словца. Кто был всем, тот и останется всем. Никакие смены в парадном списке руководства не мешали солидным людям заниматься своими делами.
В советские времена им перепадали всяческие официальные блага, кормились они и от нефти.
В постсоветские — в нефтяном деле наступило полное раздолье, до такой степени, что пришлось наводить в нем порядок. Случалось, что одну и ту же партию нефти продавали несколько раз, причем и продавцы, и покупатели были каждый раз разные. Ничье — значит общее. Но деньги не бывают общими.
Клан, к которому принадлежал Теймур, попробовал взять дело в свои руки, и ему это почти удалось. Он состоял в основном из бывших сотрудников комитета, выходцев с юга республики, имевших давние серьезные связи с Турцией. Им противостоял другой бакинский клан, в который входили главным образом бывшие партийные деятели и работники МВД.
Кланы пытались договориться, чтобы разграничить сферы влияния. Большим козырем бывших гэбэшников были московские связи. Курировал их по поручению коллег Теймур, у которого и собственные связи в Москве были неплохи. Его бывшие сокурсники по МГИМО занимали разные ступени общественной лестницы. Одни возглавляли собственные крупные фирмы, другие — скромные подразделения в Министерстве внешних экономических связей.
Конечно, нефть можно было гнать напрямую из Азербайджана в Турцию или Иран, но гораздо выгоднее это было делать через Москву. Тем более что в Москву доставлялись одни лишь бумаги, а не многотонные цистерны.
В последнее время Теймур постоянно ощущал на себе чужой взгляд — за ним явно следили, причем достаточно профессионально. Так как, кроме этого взгляда, иных примет не было, он грешил на конкурентов и на всякий случай распорядился усилить охрану.
Белый «линкольн» Теймура мягко подкатил к офису фирмы «Лонг» на улице Бутлерова. Вчерашний телефонный разговор с главой фирмы господином Левашовым, двоюродным братом его однокурсника, окончательно решил вопрос о подписании серьезного и долгосрочного контракта, гораздо более выгодного, чем предлагал Буцков на вчерашней встрече. Буцкову он на всякий случай не отказал, но про себя подумал, что лучше с ним дела не иметь. Буцков был поопаснее даже «родных» гэбэшников.
Первым вышел охранник Мамед и оглядел улицу. Было тихо и спокойно, если не считать старушек, толпящихся возле продуктового магазина, в котором по старой памяти еще подкармливали пенсионеров, ветеранов и инвалидов. Затем вылез, придерживая полу пиджака, второй телохранитель, шкафоподобный Саша, которого все называли Алексом. Он кивнул Теймуру: мол, все в порядке, выходи. Его челюсти непрерывно двигались: Алекс безостановочно жевал резинку. Теймур вышел из своего роскошного автомобиля.