В течение трех дней через каждые четыре часа курс был 170° или 310°. Ветер бродил между западом и юго-западом. Крепчал равномерно, слабел тоже спокойно. Плавание в открытом океане было роскошным по сравнению с каботажным. Метеопрогнозы также отказывали в ветрах на расстоянии далее 50 миль от берегов. В зонах Ист-Кейп и Вест-Кейп, охватывающих пресловутые «ревущие сороковые», ветры были на десять узлов слабее, чем прибрежные. На практике это выглядело так, что галс к суше повышал нервозность погоды, галс от суши — стабилизировал ее.
На третий день погода установилась окончательно. Даже плавание в сторону берега стало спокойным. Дуло еще с юго-запада, но уже совсем анемично, а к вечеру все утихло. Такие тихие вечера, впрочем другие тоже, были опасны: мне чрезвычайно хотелось спать. Пока что я спала всего по два часа в сутки, а остальные 22 управляла яхтой. Но в первый же спокойный вечер глаза закрылись сами. Я устраивала легкие дремки в кокпите: чуточку спала и через несколько минут просыпалась, обеспечивая таким способом почти непрерывную обсервацию. Суда уже начали появляться, но еще не густо. Я приближалась по параллели к мысу Игольный.
Одиннадцатого дня плавания ожидала с интересом и беспокойством: по календарю это было 13 января и к тому же пятница. Разве может не произойти что-то необычное тринадцатого в пятницу? Действительно, эти сутки полностью оказались необычными. С рассвета на голубом небе светило солнце, с кормы дул умеренный восточный ветер. Волны совсем сели, море даже поголубело. Стало тепло, я сидела у румпеля в летнем наряде. Поставила большую геную и несла вахту почти непрерывно. И лишь мечтала об исправном авторулевом в качестве дополнения к такому комфортабельному плаванию.
В общих чертах я уже продумала, как его отремонтировать, и сейчас размышляла, стоит ли класть «Мазурку» в дрейф, чтобы приняться за работу, или лучше сидеть возле румпеля, отсчитывая мили в нужном направлении. На всякий случай размышляла не торопясь, тем самым зарабатывая ежечасно по приличному куску дороги на запад. После обеда решила, что ремонтом заниматься уже поздно, и с облегчением отложила дело до утра. Яхта была совершенно исправна, а управление ею вручную, хотя и изматывало, было эффективным. Поздней ночью многочисленные рыболовные суда заставили меня выполнять внеплановые маневры. На рассвете я разрешила себе короткий сон на койке. Очень хороша была эта пятница тринадцатого января…
Летняя погода продержалась еще двое суток. Солнечные дни сменялись безоблачными ночами, полными звезд. Суда теперь шли густо, поэтому сон исключался. Так я оказалась на траверзе бухты Мосселбай. Над портом сияло зарево, манившее сменить курс на север. Всего несколько часов плавания — и можно остановиться в спокойном месте, выспаться, отремонтировать авторулевой. Последняя оказия на южном побережье. Но и до мыса Игольный оставалось только два градуса долготы, а потом — лягушачий скачок до Кейптауна. Стоит ли прерывать плавание? С другой стороны, попутные ветры в течение трех суток подряд предвещали некоторую перемену: уже начинало поддувать с юго-запада. Очевидно, мыс не собирался пустить «Мазурку» слишком легко. И все-таки в порт я не вошла — опять победила жадность: не хотела терять времени на стоянку. Ведь до цели оставалось так немного.