Нельзя сказать, что я неуравновешен. Нет. Просто монотонные неудачи легко и непринужденно выводят меня из душевного равновесия. Больше всего на свете не люблю две вещи: нравоучения и эти самые монотонные неудачи. Наверное, каждому хоть раз в жизни попадался болтик, не желающий лезть в резьбу. Вот хоть убей. Обычно я ненадолго отвлекаюсь, а спустя некоторое время возвращаюсь к работе. Сегодняшнее утро не задалось.
Да и с чего бы ему отличаться от предыдущих? Матери уже второй месяц задерживают зарплату. Фирма планирует серьезные сокращения, и люди боятся требовать заработанное. Потому что деньги можно получить вместе с трудовой книжкой и увольнением. Не слишком по закону, но кого это волнует? Прекрасно зная финансовое положение своих работников, директор предприятия не боялся исков. Времени и денег, чтобы бегать по судам, у людей не было.
Отец умер, когда я был еще маленьким, и мама в одиночку тянула нас с сестренкой. Не то чтобы мы жили очень бедно, нет. Нормально жили, не хуже и не лучше других. Просто во мне проснулось то самое мужское стремление обеспечивать семью. Правда, мама протестует. Говорит, что моя задача — выучиться. Глупости! Разве одно другому мешает? Я же вижу, как она устает.
Так уж получилось, что по наследству мне достался пустой гараж. Немного усилий, и из него получилась неплохая станция техобслуживания. Вот уже второй год я разбираю и собираю машины для половины двора. В отличие от некоторых деляг стараюсь не обманывать, а это сильно сказывается на цене. Причем скорость и качество работы — не хуже, чем у профессионалов. Пришлось подучиться. Автомобилисты, приезжая с круглыми от нулей глазами, обычно слышат от меня цифры вдвое, а то и вдесятеро меньше. В зависимости от наглости владельцев СТО.
Работа на самом деле несложная, возиться с железом мне нравится. Особенно после того, как стало получаться. Усилий пришлось вложить уйму. С некоторых пор я стал завсегдатаем на автомобильных форумах, да и комната завалена макулатурой на эту тему. Сестра, правда, ворчит, но уже меньше. Один раз дело дошло до скандала, и мне пришлось рявкнуть. Взял за ухо и вдумчиво разъяснил, для чего я это делаю. Юля даже не стала мне мстить. Страшно и коварно, как умеют только младшие сестры. Значит, поняла. Позже завалов только прибавилось. Ради интереса я решил поковыряться в иномарках, и, что странно, — мне понравилось.
Первый год было очень тяжело, не хватало языковой базы. Древние английские и немецкие словари, доставшиеся по наследству от родителей, не слишком помогали. Специфических терминов в них не было, и, если бы не Интернет, мне пришлось бы туго. Но, перефразируя древних: жизнь заставит, не так раскорячишься. Справился. Наверное, выручила юношеская упертость и максимализм. Постепенно накопился достаточный объем знаний, а те подкрепились богатой практикой. Теперь недостатка в заказах не было. Одна проблема — учеба в университете и периодический калым отнимали у меня большую часть свободного времени. Оно, конечно, было, но какое-то неравномерное, без всякого расписания. То там, то здесь.
Хуже другое, месяц назад меня угораздило сломать правую руку. Зажило как на собаке, но без руки нет работы, а значит, и денег. Матери зарплату задерживают, я бездельничаю — неудачное совпадение. В результате все отложенное на черный день ушло в семью. Последнюю заначку отдал на прошлой неделе. Из-за этого пришлось снять гипс раньше срока и осторожно взяться за работу. Авось не сломается. Главное, чтобы Юлька не проболталась, а то скандала не миновать. Рука уже почти и не болит, только слушается плохо и ноет, если перетрудить. Потерплю.
По крайней мере, так я думал вчера, когда брался за соседскую «девятку». Полночи провозился. Терпимо. Если бы не этот болт — и вовсе было бы хорошо. Ад начался уже под утро: то одно, то другое. Болт меня доконал. Вроде и резьба не сорвана, а нормально не садится. Закрутил на голых нервах, еще пара минут, и точно бы сорвался. Как в тот раз.
Год назад, на день десантника, мне показалось, что Юльку обидели. Дальше помню с чужих слов, в голове слегка помутилось. Черный еще долго надо мной издевался. Говорит, в атаку я бросился, ревя, как раненый бизон. Правда, в его голосе все же мелькало уважение, потому что справиться со мной не могли трое мужиков. Нет, я не раскидал их как щенков. Просто поднимался с земли и бросался вперед, снова и снова. Ударов я в тот момент не чувствовал, а боль пришла позже.
В течение пяти минут бывшие спецназовцы отбивались от моих неумелых нападений. Надо отдать им должное, парни попались нормальные. Не покалечили, просто пытались зафиксировать. Хотя у них не очень хорошо получалось. Я вырывался из любых захватов и неплохо держал удар. В тот раз все закончилось благополучно, совместными усилиями меня угомонили. Правда, для этого пришлось окунуть в фонтан, а уж холодная вода быстро привела меня в чувство.
Один из прибежавших на помощь даже оставил мне визитную карточку «Русбоя». Есть у нас такой клуб для рукопашников. Приглашал заходить в любое время. Сказал, смеясь, что такому вспыльчивому юноше стоит поучиться контролю. Я, кстати, так и не понял, что со мной произошло. Никогда раньше меня так не накрывало. А вот после мне не раз приходилось сдерживать гнев, как будто та драка что-то во мне изменила.
Карточку пришлось отдать Сергею. Друг загорелся большим спортом, а у меня все равно времени не было. Я как раз занялся машинами. Сходили вместе, поговорили с владельцем клуба — тем самым десантником из парка. Теперь Сергей не вылезает с соревнований и отборочных туров. Призовые места берет. Игорь Сергеевич на него не нарадуется.
— Ну как, Санек, все в порядке? — Жизнерадостный голос хозяина «девятки» прервал сеанс воспоминаний, что не добавило мне хороших эмоций.
Как можно быть таким веселым в такую рань? Хотя это мне, чтобы все успеть, пришлось вставать ночью и корячиться под машиной. Одно утешение — сделал в срок. Но руку дергает так, что аж зубы скрипят. Болит от непривычной нагрузки, никакой массаж не помогает.
Стараясь не показывать раздражения, я ответил:
— Нормально, дядь Паш. Автозапуск поставил. Еще в бензонасосе мембрану поменял, вон на столе лежит. Старая совсем. Рассохлась и забивала все подряд. С карбюратором все в ажуре.
Сосед в порыве чувств чуть не кинулся обниматься. Ну-ну, у меня спецовка в масле, и сам грязный как негр. Обними такого, одежду можно смело на тряпки пускать, не отстираешь.
— Сань, ты человечище! Замучил он меня, чуть не каждый месяц чищу. Ядрен батон!
Тачку я выкатил наружу, и минут пять хозяин машины носился туда-сюда, разбираясь с новой игрушкой. Открывал с пульта багажник, ставил на сигнализацию, смотрел, как стеклоподъемники синхронно закрывают окна. Одним словом — развлекался как ребенок. За работу я не переживал, делал на совесть.
Опершись спиной о дверь гаража, я рассеянно водил взглядом по сторонам. Во-первых, так уснуть сложней, а во-вторых — ветерок обдувает. Благодать. Еще бы не это чувство, будто в глаза песка сыпанули, — и вовсе было бы хорошо. Рассматривать Георгича мне было неинтересно. Вместо этого мое внимание привлекла большая черная птица. Нахохлившийся ворон с интересом наблюдал за суетящимся человеком. Казалось, он тоже искренне недоумевает, как можно просыпаться в такую рань? Зевнув, я поймал себя на мысли, что завидую ему самой черной завистью.
Хозяин машины уже полчаса как расплатился за работу и укатил по своим делам, а я все не мог подняться. Разморило на солнышке с непривычки. Мысли текли вяло и неторопливо.
Перелом руки много изменил в распорядке дня. В гараже не поработаешь, да еще сессия накатила. Стипендию упускать не хотелось, а со своими гаражными делами учебу я подзапустил. Пришлось напрячься. За день оббегал всех преподавателей, взял задания за пропущенные пары. Физик, правда, вреднючий, долго мурыжил, а так все удачно сложилось. Слезная история о том, как я героически спасал девушку от пьяных подонков, сыграла свою роль.