Мое тело уклоняется от невидимой гадости, набирая дистанцию для разгона. Если Худого не удастся отманить, то придется бросаться снова. Чувствую, третьего шанса он не даст. Не факт, что удастся пробиться, но Черного я этой твари не отдам. Десять шагов, пятнадцать, еще немного. Давай, хирург, шевели задницей, за мной! Я интересней, гляди, какая игрушка. Разворачивается в Алькину сторону. Тварь! Тварь! Тварь! Ярость буквально взорвала изнутри. Пальцы раскрошили асфальт, толчком добавляя ускорения. Обратный отсчет. Двадцать шагов. В висках бухает барабаном, такое чувство, что голова сейчас лопнет. Пятнадцать. Легкие горят от непомерной нагрузки, тело будто пылает. На десятом шагу пузырь Худого начал часто вспыхивать, будто кто-то долбит в него молотком. Кажется, я начал двигаться слишком быстро, раньше пульсации не было видно. Здравствуй, тварь!
Пузырь лопается словно воздушный шарик, наполненный светом. Вспышкой Альку сбивает с ног и отбрасывает в сторону. Меня будто прошивает электричеством. Дернуло через все тело, но, чтобы остановить, этого мало. Я снес его защиту. Проломил. Зверь внутри меня взревел от боли, ярости и удовольствия. Худого я буквально втоптал в землю, опрокинув на спину и прижав к асфальту.
Живучий, гнида. Раскрытая ладонь опустилась на мое лицо. Боль адская, словно с лица сдирают кожу. А может, так и есть, из-под ладони брызнула кровь. Только я не Черный, сейчас мне плевать. Отбив руку в сторону, я начал наносить удары. Даже если сердце не выдержит, я утащу тебя с собой. Кости черепа крошатся под кулаками, его рожа превратилась в кровавую маску. Я заставил себя остановиться, только когда он прекратил хрипеть и затих. Оглядываюсь по сторонам, выхватывая мозаичные куски из картинки: Черный, Алька, я верхом на трупе. Со второго этажа клуба на нас смотрит Игорь Сергеевич с дымящимся пистолетом в руке. Понял. Это его выстрелы помогли мне продавить пленку Худого.
— Держись, Санек, я сейчас! — кричит Сергеич.
Я только кивнул. И потерял сознание.
Игорь Сергеевич летел вниз по лестнице. Левая рука прижимала мобильный телефон к уху, в правой болталась аптечка. Мысли тренера неслись галопом. Сказалась размеренная жизнь. Последние десять лет он отошел от дел, и сознание со скрипом перестраивалось на боевые действия. Черт, но Сашка! Не бывает таких совпадений. Не может быть, потому что не может быть никогда! Двое за день. Не бывает, но случилось. Точно, это сверхи, в этом нет никаких сомнений. Черт, и выстрелы прогремели на весь район. Времени в обрез, с минуты на минуту появится патруль, а это лишние проблемы.
— Власов, твою мать, трубу возьми!
— Не кричи. Что у тебя?
— Сверхи. Присылай своих в клуб. Один в отключке, может, сгорел. Второй — двухсотый. И два гражданских, трехсотые вроде. У девчонки — шок, парень сильно попал под раздачу.
— Через семь минут буду.
Из трубки послышались отрывистые команды. Владимир еще на работе, тем лучше — быстрей приедут.
— Сергеич, они там сильно напачкали?
— Нет. Эвакуатор захвати.
— Зевак много?
— Никого, заводской район. Володя, давай быстрей.
— Едем, не суетись. И не лезь к ним со своей аптечкой. Жди. — Собеседник отключился.
Игорь Сергеевич спрятал трубку в карман и выскочил на улицу. Дверь заклинило, и афганец просто доломал ее, окончательно сорвав с петель. Картина на улице не изменилась — четыре тела и искореженная машина. Вокруг тела Худого расплывалась большая лужа крови. Чуть в стороне лежали Черный и его девушка. Потерявший сознание Александр завалился набок.
Первым делом Сергеич занялся Аленой.
— Бледность. Дыхание частое, прерывистое. Сердцебиение учащенное, пульс еле прощупывается, — вслух проговорил он, так было легче вспоминать. Открыв аптечку, тренер сделал инъекцию из шприц-тюбика. — Потерпи, девочка, сейчас будет легче.
Симптомы у Сергея и Александра были совершенно разные. Тело Черного на ощупь было очень холодным, глаза открыты, зрачки закатились. Время от времени по телу пробегала волна судорог, после чего он снова замирал. Александра, наоборот, мелко колотило, а температура была за сорок. Лезть к ним с аптечкой Сергеич поостерегся, тем более Власов запретил. В отличие от Алены, парни с тощим контактировали напрямую. Неправильное лекарство легко могло убить обоих, с магией шутки плохи. Традиционная медицина чаще всего пасовала при встрече с неведомым. Подложив свою куртку под голову девушки, тренер ждал помощи. Впервые за десять лет он пожалел, что бросил курить.
Колонна машин вынырнула из темноты спустя шесть с половиной минут. Объехав тела по тротуару, автомобили встали, перекрывая улицу. Из микроавтобуса выскочили восемь человек в масках. Быстро распределив между собой сектора, они взяли местность под прицелы автоматов. Два механика в оранжевых робах занялись покореженной «девяткой». Ее сохранность их явно не интересовала. Выстрелами пневмопистолета прибили цепи к останкам машины и погрузили ее в кузов эвакуатора. Отлетевшие детали отправились следом. Вся операция заняла не больше минуты.
Тем временем из легкового автомобиля вышли двое. Высокий парень лет двадцати пяти и мужчина чуть за сорок. Дорогие костюмы, аккуратные прически и уверенная походка — эти люди хорошо знали себе цену. Старший махнул спутнику в сторону тел:
— Граф, займись.
Отданный спокойным тоном приказ не терпел возражений.
— Сделаю.
Игорь Сергеевич подошел к прибывшему и крепко пожал руку. Синхронно поморщившись от скрежета, мужчины отошли в сторону, пропуская эвакуатор.
— Рассказывай, Сергеич.
Наблюдая за действиями парня, хозяин клуба начал кратко пересказывать события вечера. Тот, кого назвали Графом, не торопясь прошелся между телами. Постоял, прислушиваясь к чему-то, и, слегка поправив брюки, присел на корточки возле Черного. Прохладная рука легла на лоб спортсмена. Спустя некоторое время судороги, все чаще сотрясавшие Сергея, начали прекращаться. Дыхание выровнялось. Дождавшись разрешающего кивка, санитары положили Черного на носилки и погрузили в карету «скорой помощи». Машина отъехала еще до того, как Граф склонился над телом Алены.
Девушке явно стало лучше после укола. Легко прикоснувшись к ее вискам указательными пальцами, Граф двинулся к Александру. Мгновения спустя вторая машина увезла спортсменку. Парни явно знали свою работу на «ять».
Мне было очень жарко. Болезненная дрожь сотрясала тело, выдавливая наружу едкий пот. Я словно попал в парилку и не мог из нее выбраться. Температура повышалась с каждой секундой, а сердце колотилось в груди, пытаясь вырваться наружу. Голова раскалывалась на части, мысли разбегались, и никак не получалось сосредоточиться.
Где я нахожусь? Что со мной происходит? Кто я такой? Я рыскал в поисках ответов и не находил их. Пытался, вспоминал изо всех сил, но воспоминания ускользали. Казалось, что воспаленное сознание играет со мной в прятки. Еще секунду назад я помнил все, но стоит отвлечься, как мозаика рассыпается на фрагменты. И приходилось снова метаться в поисках зацепок.
Не останавливаясь ни на мгновение, я собирал свою личность из проносящихся мимо меня кусочков. Но чем больше обрывков удавалось ухватить, тем сложнее становилось удержать их вместе. Не давать разбегаться. Они сковывали меня, и я больше не мог двигаться вперед. Хлипкая конструкция из воспоминаний и ощущений рассыпалась, как карточный домик. Вспоминать было уже некогда, я как сумасшедший прогонял перед собой картинки прошлого, боясь потерять хоть мгновение. Потерять частичку себя.
В голове пульсировало. Сильно отвлекала боль в руке. Кажется, я ее снова сломал, когда бил тощего. Тощего? Ну вот, опять. Парня в медицинском халате, который убивал Черного. Черный? Из глубин моего сознания вырвалось утробное рычание. Память вновь отказала. Казалось, я бегаю по кругу целую вечность, от одного воспоминания к другому. Такой ярости я еще не испытывал. Нельзя вспомнить все свое прошлое посекундно, невозможно держать в памяти одновременно миллиарды крошечных ощущений. Я идиот!