— А всех и не надо, а то флот застоится.
— А что, — деловым тоном осведомился секретарь, — у вас еще серебряные острова есть?
Расстались мы дружелюбно. Деньги они привезли с собой. На прощание Роти аккуратно шепнул мне:
— Твой Властитель в ярости. Ты смог сделать то, что ему не по силам. Жди беды. Подробностей не знаю.
Я кивнул.
Четыре мелких корабля из добычи мы продали. Экипаж на оставшиеся набрали легко. Флотилия из 6 кораблей смотрелась внушительно. Адмирал проводил учения с утра до вечера. А ещё через неделю стало известно, что все три граничащих со мной с запада Дома соединили армии и начали захватывать мои земли.
Глава 7
Растерянности не было, была злость. Мак-ра получил от меня приказ идти к берегам Дома Змеи (только он имел выход к океану) и сжечь всё, что горит. Лодки и корабли Дома утопить. Никого не жалеть. Сделать всё, чтобы войско этого Дома вернулось обратно. Флот отбыл в тот же день. Гонцы и почтовые голуби разлетелись веером. Надо было собрать армию и ополчение в определённом месте. Благо в предгорьях больших гарнизонов мы уже не держали. Собрались мы за три дня. Аки остался в Рута. Перед самым выходом я получил первые пятьдесят железных мечей. Они достались гвардии. Мы вышли из Руты, прирастая собираемым по дороге ополчением. Разведка ушла вперёд. Через десять дней ко мне присоединилась конница и собравшаяся из гарнизонов пехота. Две тысячи пехотинцев, 750 всадников, три тысячи ополчения.
В этот же день в лагерь прискакал ветеран, уже лет десять ушедший на покой. От него мы и узнали страшную весть. В самом близком к границе лагере было четыреста пехотинцев. Армии трёх домов окружили его в первый же день. Сдаться мои воины отказались. Среди них были ветераны сражений с горцами и пиратами. Лагерь был укреплён. Это я приказал сделать ещё во время первой беседы с воеводой. И нарисовал, как помнил, римский лагерь. А главное, все верили в своего главу Дома. Что вот-вот он придёт на помощь. Дома привели армию в три тысячи пехотинцев, тысячу всадников и три тысячи ополченцев. Штурм лагеря дорого им обошёлся, но это был первый бой и, его надо было выиграть. Две атаки моим воинам удалось отбить. Третья стала последней. Разъяренные потерями главы домов приказали убить всех. Ветерана слушали я, Бак, Ром и Воевода. Когда он закончил, никто не мог начать говорить. Так воевать здесь было не принято. Пленных в конце войны обменивали или отдавали за выкуп. Мы живём в одном царстве. А я уже потерял людей столько, сколько за всю войну с горцами. С трудом выпрямившись, я начал говорить, распаляясь с каждым словом.
— Собрать всех сотников и пусть они узнают правду. Пусть всё войско знает, с кем мы будем воевать. Мы больше не берём пленных. Даже если это будет Глава Дома. Мы навсегда отобьём у этих Домов желание воевать с нами, — я посмотрел на ветерана, — спасибо тебе. Тебя наградят…
— Мне не нужна награда! Я хочу присоединиться к моей сотне!
— Как пожелаешь. Но награду всё равно прими.
Я снял с себя пояс с мечом и протянул его ветерану. Он принял оружие двумя руками, и кланяясь вышел из шатра. Помолчав, Бак сказал.
— И кто я такой, чтобы спорить с Главой Дома о том, сколько мечей надо брать в поход!
— А то бы пришлось твой отдавать! — сочувственно пояснил Ром.
— А ну замолчали оба, — разозлился я и пояснил воеводе, — у меня несколько одинаковых поясов для таких случаев. Так что будем делать?
— Подождём сведений от разведчиков. Нас меньше, но подходят ополчения. Лагерь мы разбили, как положено. Неожиданно на нас не напасть. Конница выставила дозоры.
— Сколько ополчения успеет подойти?
— Ещё две тысячи за три-четыре дня. День на отдых и сможем выступать.
— Тебе знакомо это ополчение?
— Да, я проверял его полгода назад. Здесь богатый район, да и граница рядом. Кожаная броня, медный шлем, и добротное копьё есть у всех. Бронзовые мечи и кинжалы у многих. Лучников мало, но есть. Мы их соберём в отдельный отряд.
— Кто будет командовать ополчением?
— Сотники пехоты возглавляют тысячи, местные уважаемые люди им помогают.
— Хорошо. Ждем три дня.
Но на следующий день дозоры донесли о появлении трёх колесниц. На всех трёх развивалась двойная лиана — знак переговоров. Представители трёх домов держались уверенно и нагло. Их подвели к месту переговоров и оставили. Место я выбрал за чертой лагеря. Расчистили площадку, бросили циновки, вкопали шест с двойной лианой и хватит. Шесть переговорщиков развалились на циновках. А мы не торопились. Я принимал подошедшее ополчение. Пять сотен бравых ребят. Произнёс речь, поздоровался с их командиром, передал воеводе. Тот начал командовать, обустраивать, передал тысячникам. И мы спокойно пошли обедать. Ну а пообедав, решили всё-таки сходить послушать. Бак пошёл с нами. Подошли, спокойно сели на маленькие скамеечки, каждый свою принёс с собой, и приготовились слушать. К этому моменту послы разозлились не на шутку. Каждый Дом был представлен молодым воином и советником. Советники сидели за спиной молодых.