— Рапи, у нас всё в порядке?
— У нас — да.
— А что плохое произошло не у нас?
— Лили. Твоя мать…погибла.
Лили тяжко вздохнула.
— Я уже почти перестала её вспоминать. Она не любила меня. Говорила, что я недостаточно красива, что бы стать наложницей Властителя.
— Но достаточно красива, чтобы стать его женой.
— Как и Стани? Шучу, шучу! Не говори ничего. Я знаю, что надо сделать. У нас в семье был обычай. Собирались все, кто помнил ушедшего и говорили о нём за едой, провожая его за Океан.
— Я взял с собой Бака. И немного розового вина.
— Хорошо. Мне больше не надо молиться, я это чувствую. Пусть Бак придёт к нам на утреннюю трапезу. Сядем на улице и поговорим о… ней. А слуги пока всё соберут. Поедим и поедем. Как она умерла, Рапи?
— Властитель жесток. Её взял Океан.
— Позови Бака.
И я вышел, оставляя Лили одну.
Сидели мы не долго. Бак и Лили говорили, я молчал. Лили всё это время словно прислушивалась к себе. И время от времени наклоняла голову так, что её лица не было видно. Уже в самом конце, она вдруг резко выдохнула, как будто освобождаясь от тяжкого груза и спросила меня:
— Рапи, если родится дочь, ты позволишь назвать её Нати, как называли всех первых девочек в нашем роду? Как назвали меня и…её?
— Конечно. Я буду рад маленькой Нати.
— Благодарю тебя.
И мы вернулись в Руту. Причём как раз к премьере того самого стихотворного хулиганства, которое я одобрил. По ходу пьесы, четыре мужчины добиваются благосклонности одной одинокой девушки, которая притворяется, что не понимает, чего от неё хотят. А поскольку она сразу предупредила, что не потерпит грубости, то мужчины пытаются иносказательно донести до неё свои желания. А под окном сидит грубоватая продавщица овощей, которая вгоняет всех в ступор своими замечаниями.
(Моряк):
(Девица).
(В сторону):
(громко):
(Торговка из-за окна):
И всё в таком духе. В конце оказывается, что девица просто тянула время, что бы дождаться из похода своего жениха, бравого десятника. Он возвращается, но вредная торговка рассказывает, что девушка принимала у себя четырёх мужчин. И всё равно всё заканчивается свадьбой. Хохот стоял такой, что не всегда были слышны слова. Подруга Рома пренебрежительно улыбалась весь спектакль. Сам Ром, глядя на неё, крепился сколько мог. Ну, то есть, первые пять минут. После спектакля было объявлено, что очередной конкурс поэтов пройдёт на сцене театра через три месяца. А пьесу растащили на цитаты, заучивали наизусть. Повторять её пришлось три раза, и театр был полон.
А через месяц Лами-ра приплыл из своего Порта и забрал труппу для показа спектакля в своём театре. Заезжие купцы научились любые переговоры в Руте начинать с похвалы театру. Все были довольны. Войны не предвиделось, торговля процветала, недовольных внутри Дома было не много. Волки и тигры приняли наши списки законов. Дом Коня обещал это сделать чуть позже. Остров Торговцев нас не доставал. Но мне было беспокойно. Ощущение опасности во мне начало ворочаться и поскуливать. Что-то я упускаю. Что-то очень важное. И я собрал совет.
Глава 32
Томи пришел со списком из известного своими хрониками монастыря.
— Ты был прав, Рапи. Двенадцать лет погода была благоприятной. Но перед этим земля проглотила все посевы, ничего не дав в замен. Я просмотрел все записи за последние сто лет. Восемь-двенадцать лет, а потом случается неурожай. Один или два года подряд. Три года подряд неурожай был девяносто пять лет назад. Тогда он убил многих. Тринадцать лет подряд погода не была благоприятной никогда.
— То есть, скорее всего, нас ждёт один-два тяжёлых года. Что с нашими запасами?
Казначей был очень серьёзен.
— Запасы мы делали только на старой территории Дома. Да и то, с учётом выросшей армии, их недостаточно.
— Деньги в казне есть, — начал размышлять Аки, — надо скупить всё, что продаётся на рынках. Хранить будем под защитой армии.
— И сообщить союзникам, — добавил Ирта, — а то, что это за союз!
— Согласен с обоими. Запретим на один год вывоз зерна и риса из Дома. Но объявим, что купим всё. Скажем, что собираем запасы для армии и флота.