Первыми неожиданно пришли молодые. Кинули невеликую отару на рабов и рванули грабить. Пятьсот мальчишек. Мы им дали почти всю реку переплыть, и встретили залпом пяти сотен лучников. Местные лучники не очень, но пятьсот на пятьсот целей это много. Пограничную реку с тех пор все стали называть Кровавой. Тех, кто смог это пережить, на том берегу, как и задумывалось, встретила сотня лучших бойцов. Не ушел ни один. Самые жадные из моего войска еще два дня ныряли за трофеями. Пятьдесят выживших лошадей я забрал себе. Приблизительно столько же получила конница. А еще через неделю пришли основные отары. И, где-то, три тысячи всадников. Первую отару мы уже отогнали к берегу по известному только нам безопасному маршруту, переправили к нашему лагерю по сборному мосту и стали есть.
Почти пять тысяч глоток это много. Но и барашков хватало. От двух пленных пастухов мы знали, что это была отара сборная. Ее собрали для приличия, а дети из лучших родов сделали вид, что они ее гонят. Им дали неделю первого грабежа в честь совершеннолетия любимого племянника их вождя. Они и пришли на неделю раньше. На совете мы друг друга уверяли, что они враги, что они бы выросли и… Но было все равно противно. Так что приход настоящего врага всех обрадовал. До входа в долину отары день шли по камням без еды и воды. Поэтому их сразу стали разгонять в разные стороны. Через день начался падеж скота. И тут до них дошло. Гнать обратно — не доведут. Да и их пастбища придут в себя только через четыре месяца. Отары рабы погнали к реке, а три тысячи разъяренных горцев кинулись на трусливых крестьян. И встретили армию. Мы специально встали на виду и дали им переправиться. Конницу, правда, спрятали. Она или поставит победную точку в этом бою или не даст затоптать всех, если мы проиграем.
По моему приказу поставили глубокий строй пехотинцев с длинными копьями и ростовыми щитами. Ну и острые колышки забили перед строем и ямы выкопали, а как же. Обойти нас не давал с одной стороны ручей с топкими берегами, а с другой овраг. Когда привык резать крестьян, которых резали твои отец и дед — в поражение не веришь. Да и отступать позор. Они и кинулись на нас без промедления. Даже не предложили поединок перед битвой. Бак сильно расстроился. А вот полезли они неровно, должно быть родами, племенами. И налетели на наши преграды. А войско осталось стоять. Вторую волну крепко побили лучники. Я приказал стрелять по лошадям. Пеших горцев мы не боялись. Третья ударилась о копья в центре, потеснила строй и уперлась в повозки за первой линией воинов. Всадники крутились, били пеших короткими копьями и мечами, но дальше продвинуться не смогли. Там, где стояли мои профессионалы, строй даже не пошатнулся. А стояли они на флангах.
Протяжный зов рогов заставил горцев отойти. Но не всех. Пара сотен продолжила сражаться. Обожаю недисциплинированного противника! Он быстро становится мертвым. Огляделись. Раненных, своих естественно, потащили вглубь строя. Там их посмотрят лекари. Уж как умеют. Чужих просто добили. Их много, конями придавленных лежало. Посчитали потери. Сто с небольшим убитых, триста с лишним раненых. У профи потерь почти нет. Противник положил своих больше тысячи только убитыми. Наступил решающий момент. Если они уйдут за реку, будем ждать. Если опять в бой, им конец. Если обойдут и рванут грабить как раньше, это катастрофа. Сдержать там их некем. Все тут. Они выбрали переговоры. И о чем тут говорить? Должно быть хотят, что бы лошади отдохнули. Да и трава тут не горькая. Для лошади, правда, не опасно, но и не вкусно. Наши на той стороне ели с трудом. Поставили шатер в стороне, от них прискакало три человека. От нас я, Аки и Бак. Сели на циновки, помолчали. Начал Аки.
— Здесь находится глава Дома Летучей Рыбы со своими советниками!
Мол мы тут по праву сидим, а это еще кто!? Эти поняли, стали выкручиваться.
— Я владетель горного Дома Зан-ха с советниками!
А язык немного другой. Но похож.
— Что ты хотел сказать, Зан-ха? — это уже я. И все титулы опустил.
— Где отряд моих молодых воинов, где продожатель моего рода?
Вот так и думал, что тонкий золотой обруч, который мне преподнесли после первого боя, свалился не иначе как с головы сына местного владетеля. Шустрый был мальчишка, даже на свой берег смог выбраться, но прорваться через заслон уже не смог.