Мы не просто друзья. Мы – супруги!
А после развода, в одиночестве и тоске, когда Майе некому было поведать свою боль, когда ни с кем невозможно было поделиться, она опять окунулась в свое единственное спасение – стихи.
Не подходи – еще не отболело.
Не подходи – еще не зажило.
Когда-то ты смеялся, а я пела.
Когда-то было на сердце легко.
Она даже не заметила, как стихов набралось на целый том. Позже, когда уже выправилась, когда вышла на работу, решила: почему бы не издать? Получится целая книга. Да, грустная, зато искренняя, честная…
Одно стихотворение она решилась прочесть Сане.
А разве двадцать взрослых лет
Ты выбросишь на ветер?
Что толку посылать привет?
Ты не ответишь.
А разве общую судьбу
Ты разорвешь на части?
Мне много лет, но не пойму
Я, что такое счастье.
Ну если две души срослись,
Кто их разрушит плоть?
Тебя давно хочу спросить:
Что есть любовь?
Одни вопросы. Где ответ?
Молчишь, мой друг.
Всего каких-то двадцать лет…
А вдруг?
Он долго молчал. Она даже подумала, не отключился ли телефон. Но телефон работал исправно. Саня вздохнул и упавшим голосом задал только один вопрос:
– К чему ты это?
На что Майя спокойно ответила:
– Да уже ни к чему, Саня. Было настроение, вылилось на бумагу, получился стих. Вот и вся история.
Театральная студия размещалась во дворе и, как поначалу показалось Майе, в неудобном и труднодоступном месте. Однако таблички с указанием направления движения висели в нескольких местах и, ориентируясь по ним, Майя без проблем дошла до нужной двери. Дверь в театральную студию на удивление оказалась очень даже приличной, массивной и не лишенной оригинальности. Ступени и козырек над входом выглядели новыми, а перила – и вовсе свежевыкрашенными. Объявление у входа подтвердило ранее виденное Майей: «Театр-студия объявляет дополнительный набор самодеятельных артистов. Образование и внешность значения не имеют».
Идя на работу, Майя увидела это объявление на столбе и не особенно прониклась. Потом вторично наткнулась на него же на автобусной остановке. Задумалась. И вдруг решилась: а почему бы не попробовать. В школе она частенько читала стихи со сцены и всегда пребывала при этом в приподнятом настроении. В ожидании своего выхода волновалась, конечно, но сцена была настолько притягательной, что волнение исчезало мгновенно, с первых же слов, трепетно произносимых Майей. Как правило, в школе все праздники, торжественные линейки проводились утром или днем, когда в актовом зале было светло от уличного освещения. И тогда Майя прекрасно отдавала себе отчет, что она находится в актовом зале своей школы, что перед ней сидят знакомые одноклассники и учителя, а сама она в белом фартуке стоит на сцене и читает Маяковского или Рождественского.
Но однажды… Однажды музыкальный работник – Анна Ивановна – Майя до сих пор помнила имя любимой учительницы – придумала сценарий новогоднего вечера. Вот это было по-настоящему! Это был и вправду театр! С темным залом и ярко освещенной сценой, с сидящей за роялем Анной Ивановной в длинном переливчатом платье, с самой Майечкой, задыхающейся от счастья… Она читала Блока под тихий аккомпанемент классической музыки, и слеза блестела у края глаза, грозя скатиться на излете пронзительного поэтического откровения…
С тех пор сцена для Майи представлялась местом абсолютного счастья. Находясь в театре, Майя, глядя на сцену, бывало, прищуривала глаза, и тогда свет прожекторов сужался до мягко размытых лучей, освещая актеров как-то по-особенному… И Майя наслаждалась этим видением и даже по своему желанию окутывала то одного, то другого артиста в световое одеяние. Иногда у нее получалось сузить в своем восприятии свет до точки, и эта точка выявляла для Майи самое главное в развитии пьесы…
То есть театр Майя воспринимала очень своеобразно и никогда не признавалась самой себе, что мечтала бы быть на сцене… Именно актрисой. Не чтецом, не конферансье… Нет, именно актрисой.
Саня театральное действо не очень любил. На спектаклях скучал, откровенно зевал, подчас даже засыпая. Майя переживала. Старалась брать билеты на комедии. Саня относился к таким постановкам благосклоннее, но все равно театр не привлекал его. И в конце концов Майя перестала тянуть его на спектакли. Сама ходила, приглашая подруг или беря с собой дочь. Свете как раз театр очень нравился.
Прочтя объявление, Майя вдруг ощутила в себе прилив непонятно откуда взявшейся радости и надежды. А приняв решение пойти на прослушивание, она заметила за собой, что держит спину значительно прямее и улыбается чаще и даже будто светится изнутри. Глянула на себя в зеркало и поразилась ясности взора и чистоте собственного взгляда. А ведь ничего еще не произошло. Она просто приняла решение заглянуть в эту студию. Она никак не готовилась, не учила длинных монологов, не репетировала басен. Подумала, что пойдет посмотреть… Посидит в зале… Может быть, ей позволят присутствовать на репетиции. А если уж на сцену поднимется…