А вот эта информация для меня была лишней. Как, наверное, и то, любит ли мама эту несчастную девочку, которая тоже жила во вранье, или нет. Но что-то мне подсказывало, будто в этой сфере ей повезло гораздо больше.
— И ты все это время не знал, что мама соврала Денису? — прохрипела я в трубку.
Оказывается, я все же волновалась, и сейчас голос выдал мои ощущения с головой.
— Не знал! — заявил отец, откликнувшись с жаром. — А когда ты сказала про то, что выяснила про роман Власты и Дэна, я все сопоставил. Это ведь твоя мать настаивала на том, чтобы подарок был подарен именно Денису! Нет, я, конечно, всегда относился к нему, как к сыну, но планировал подарить квартиру вам двоим! А Власта заладила — зачем, да зачем? Все равно муж в семье глава, а потом все достанется детям Дениса… Может, она в итоге собиралась заявить твоему мужу, чтобы он оформлял ребенка на себя? До этого убедила его, что лучше чтобы Катя была безотцовщиной. В свидетельстве-то у ребенка так папы и нет…
Я прикрыла глаза и потерла лоб ладонью. Выходит, я должна была еще и благодарить отца за то, что он смог оставить мне во владение хотя бы половину квартиры. Но за что так ненавидела меня мама? Почему я для нее была настолько нежеланна, как будто на свете она готова была проявить чувства к кому угодно, кроме одного-единственного человека? И этим самым человеком являлась ее старшая дочь.
— Ты сказал, что не знал про Дениса… ну, что она ему лжет. Теперь все выяснилось? Мама сама тебе призналась? — задала я вопросы.
По сути, если мама теперь не скрывается, то лично мне все ясно — за Дениса она будет бороться. Иначе бы нашла способ придумать какую-нибудь чушь. Мол, Катюша еще маленькая, не так что-то поняла, а отец у нее один — наш общий с нею папа. И знать об этом никому не полагается.
Но я могла побиться об заклад — Власта Викторовна знала прекрасно про звонок Кати. И про сообщения ребенка — тоже.
— Денис не скрывает того, что уверен, будто Катя рождена от него. Про твои алименты, как я понимаю, он не в курсе. Иногда ездит к дочери, дарит ей игрушки. Я не знаю, что с этим всем делать, папа, — решила я сыграть роль жертвы.
Конечно, именно таковым человеком я и являлась во всем этом — жертвой. Но мне хотелось сделать хоть что-то… Хоть как-то нарушить планы матери, в которых она расставляла людей словно шахматные фигурки на поле.
— Да, твоя мама рассказала, будто Денис считает себя отцом Кати. Но она и не против, чтобы хоть так у ее дочери был папа, который иногда приезжает. Я буду выяснять правду, — заверил меня отец. — Теперь мне очень важно от кого же эта лгунья на самом деле родила Катю! Проведу тест ДНК, и если он покажет, что я не имею отношения к девочке — пусть ее растит Денис!
О, папуля разозлился на Сычева, что мне было лишь на руку.
— Значит, моя мама тебя дергала за ниточки и буквально заставила отдать чужому мужику половину того, что должно принадлежать мне? А еще ты платил чужому ребенку алименты и так бы происходило и дальше? Хорошо они устроились, ничего не скажешь, — посокрушалась я, обрисовав самые главные аспекты, которые меня во всем этом интересовали.
Папа в ответ промолчал. Только надсадно дышал в трубку, что выдавало его эмоции с головой.
— Я буду разбираться! — заявил он уверенно. — Только ты пока Марии ничего не говори, — попросил он, будто мы с его «девушкой» были не разлей вода. — Может, и удастся от нее все скрыть, если Катя не от меня.
Папа не стал прощаться и давать мне каких-то обещаний. Да я их и не ждала. Он отключился, а я отложила телефон и растерла лицо ладонью. Все жутко запуталась, но я собиралась принять в происходящем участие. Потому что они и меня втянули в свои игрища помимо воли.
Значит, нужно сделать так, чтобы дальше все шло хоть отчасти по моим правилам.
5.3
Много думая о том, как поступил Олег по отношению ко мне, я пришла к выводу, что он попросту не мог иначе. Самым верным было в его ситуации молчать и ни о чем мне не говорить, потому что лезть в те отношения, в которых каждый из нас с Дэном являлся другом Гончарова, было себе дороже. Зато сейчас, когда я посмотрела на всю ситуацию словно бы со стороны, можно было уверенно сказать, что Олега я ни в чем не виню.
Набирая его номер, я решила про себя так: если мы встретимся, поговорим и сказанное Гончаровым меня не настроит на негативный лад, то наше общение продолжится. Когда я говорила ему в запале, что меня в этой ситуации никто ни разу не выбирал, была не права. Олег ведь сказал мне, что его дружбе с Денисом конец. И что он останется отныне верен только мне. Надеясь, что проверять мне это на собственной шкуре не придется, я позвонила Гончарову и попросила его приехать ко мне.