— Ты — ы — ы? — проревел Сычев, увидев Олега и, отбросив цветы в сторону, наклонил голову и ринулся на Гончарова.
6.1
Тот уклонился за доли секунды до момента, когда Денис в него бы влетел со всей дури. Муж, смешно взмахнув руками, успел выставить их перед собой прежде, чем соприкоснулся со стеной. Хорошо хоть не переломался! Еще не хватало мне тут с ним возиться!
Правда, неудача Дэна не остановила. Он развернулся и вновь кинулся на Гончарова, который отступил в сторону, и вдруг я сообразила, что он просто закрывает меня собой.
— Что ты здесь делаешь? Какого хрена тебе нужно от моей жены? — завопил Денис, пока Олег перемещался вокруг стола, заведя руку за спину и подталкивая меня, чтобы я двигалась с ним нога в ногу.
— Ты идиот, Дэн, — просто выдохнул Гончаров и это стало последним спусковым крючком.
Сычев метнулся вперед, игнорируя стол, который разделял нас и Дениса. Звякнули тарелки, я вскрикнула, когда муж вцепился в Олега и стала завязываться драка. Недолго думая, выбежала из кухни и помчалась в ванную. Как-то раз в детстве отдыхала в деревне, где у соседей были два петуха. Уж не знаю, зачем они держали их парно, но тогда баба Глаша регулярно разливала драчунов водой. Вот и сейчас я решила срочно набирать ведро, вжимая голову в плечи от тех звуков, которые раздавались из кухни. Мат, удары, хруст… Господи, помоги!
Набрав половину ведра ледяной воды, я выбежала из ванной и, размахнувшись, выплеснула все это добро прямо на Дениса и Олега. Эффект оказался мгновенным. Они отпрянули друг от друга с такой прытью, что Гончаров умудрился сшибить одинокий чахлый кактус, который стоял на подоконнике.
— Убирайся вон! — рявкнула я, вкладывая в эту фразу всю злость, которая накопилась в душе.
— Кто? Я?! — возмутился Денис, справедливо приняв это на свой счет.
— Ну не я же! — ответила, отбросив ведро и сложив руки на груди. — Какого черта ты вообще все время творишь? Сам кувыркался с моей мамой, а меня подозреваешь черт знает в чем!
Сычев смотрел на меня так, словно сейчас, в эту самую секунду, я превращалась на глазах изумленной публики в какое-нибудь чудо-юдо.
— Еще раз повтори… Ты выбираешь его, — он ткнул пальцем в застывшего Гончарова, из брови которого текла струйка крови, заливая глаз, — а не меня?
Ох, как дорого же я бы сейчас дала за право испытать хоть какое-то ощущение справедливости от того, что чувствовал Денис. Ведь я тоже была вот такой — отвергнутой и ненужной, когда понимала, что выбор падает вовсе не на мою персону.
— Именно так, — кивнула я мужу. — Выбираю Олега. С ним мы прекрасно ужинали и просто дружески болтали, пока ты все не испортил!
Мы с Денисом смотрели друг на друга, и если бы эмоции можно было измерить каким-нибудь прибором, он бы мигал ярко-красной лампочкой с надписью «ненависть». Именно это чувство сейчас протянулось между нами стальным канатом. И окончательно дало мне понять — все ерунда, глупости, которые не стоят и капли моего внимания. Мне нужны лишь развод и раздел имущества… А потом забирать то, что у меня осталось после этих отношений, и бежать куда угодно!
А если уж так разобраться — осталось у меня не так уж и мало. Верные Ритка, подруги, Олег… И еще и стартовый капитал для начала новой жизни. А еще бесценный опыт, который, как известно, лучший учитель.
— Хрен теперь тебе, а не моя половина квартиры! — зло выплюнул Сычев. — Жди — я сюда специально перееду, чтобы ты тут не устраивала из моего жилья млятский дом!
Гончаров сделал движение в сторону Дэна, но я его удержала за руку. Муж хмыкнул и вышел сначала из кухни, а потом — из квартиры. Вздохнув, я осмотрела поле боя.
— Да уж… стол пал смертью храбрых, — покачала головой, поняв, что из этой груды всякого собрать что-то цельное уже вряд ли получится. — Но сейчас главное обработать твои ранения. Пошли.
Олег не стал препятствовать тому, чтобы я провела его в ванную, где усадила на бортик и стала промывать царапины и ссадины перекисью. Гончаров лишь морщился, но не говорил ни слова.
— Я забираю тебя отсюда прямо сегодня, — сказал он неожиданно непримиримым тоном.
Мои брови невольно приподнялись, но я быстро взяла себя в руки и сделала вид, что ничего особенного не прозвучало.
— Десять тысяч, я помню, — решила вновь увести все в шутливое русло, чтобы не обсуждать произошедшее.
Оно в принципе не нуждалось в том, чтобы уделять ему хоть мало-мальские время и внимание.