— Мне тоже очень нравится, как это звучит, — притянув меня к себе, ответил Олег. — И хорошо, что мы улетаем в путешествие только через неделю. Хоть полюбуемся на эту красоту, — показал он на розы и прочие лилии.
Я провела носом по шее Гончарова и, закатав рукава блузки, вздохнула:
— Что ж… давай просто разберем их на два букета, каждый из которых сунем в ведро. Два букета… — повторила я. — Это будет… символично.
Бросив на Олега весьма двусмысленный взгляд, я поняла: буду признаваться в беременности прямо сейчас.
— Символично? — уточнил Гончаров.
— Ну да, — кивнула я, рассортировывая букеты по цветам. — Я просто не хотела тебе говорить до свадьбы, чтобы ни у тебя, ни у меня не возникло ощущения, что мы женимся по залету.
Надо было видеть выражение на лице Олега! Сначала он очень надолго завис, переваривая услышанное, затем его глаза округлились и он, бросив розы, которые держал в руках, подался ко мне.
— Постой! Ты же не хочешь сказать… что у нас будет ребенок? — спросил он, взяв меня за плечи и сжав их осторожно, но с нежной силой.
Я кивнула и рассмеялась. Прежде всего потому, что гримасы Гончарова были такими, хоть комиксы рисуй.
— Постой еще раз… — попросил он. — Ты сказала два букета…
Теперь в его голосе была растерянность. Потому я просто отложила те цветы, которые держала в руках, обняла Олега за шею и шепнула ему в губы, понимая, что безумно счастлива:
— Так точно, дорогой муж. УЗИ уже все показало абсолютно определенно.
Я сделала паузу и добавила, смакуя эту жизнь и каждое слово:
— У нас будет двое детей, папаша…
Конец.