— Отдохни чуток — подкладывала подушку, под голову мужу, Зинка — Умаялся бедненький. И то сказать, почти литр вылакал.
Фёдор забормотал, запердел.
Зинка брезгливо отстранилась — Обоссысь ещё! — и вышла из спальни, прикрыв дверь.
За столами пьяно шумели и кричали — Горько!
Зинка вышла на улицу. Вечерняя прохлада остужала разгорячённое лицо.
— В туалет надо — бормотнула она.
Но в туалете кто-то был, и услышав её шаги, предупредительно приоткрыл и хлопнул дверкой.
Зинка зашла за баньку, спустила трусы и задрав подол, присела.
— Чё ты здесь растележилась?
Зинка дёрнулась, но узнав Максима, не встала, только приспустила подол, прикрывая белеющую жопу.
Он встал рядом, и расстегнув пуговицы, извлёк свою колбасину, и ссал, бия струёй в стенку.
— Всю жопу забрызгал, жеребец! — подтиралась Зинка трусами — Ну что сват, породнимся?
— Чё, прям здесь? Пошли в баньку!
— Давай здесь, по-быстрому, а то пока в баньку, кто-нибудь прихватит.
Зинка встала спиной к стене баньки и раздвинула ноги пошире, удерживая подол руками.
— Бают бабоньки, родить легче, чем на твоём елдаке покататься! Осторожно! Сильно не маслай! Фёдор, тож сказывал… Оох! Умм! Мм! Мм! — стонала она, сквозь стиснутые губы — Ооох!… Не врали… Уммм!… бабы… Мм!… Мм!… Того и гляди… мм!… мм!… пизда вдребезги… мм… мм!
— Ты знала, что у нас с Риткой было? — пялил он её.
— Знала… мм… мм… убить хотела… мм… мм.
Он кончил, дёргаясь и сжимая её жопу.
— Потекло! Потекло!
Зинка присела и ждала, пока вытекает сперма — У Нинки, пизда резиновая, что ли?! Маленькой хуёк два раза поебёт, на то ж наведет. Ты, Ритке, порвал, наверное, всё. Совсем ведь ещё девчонка была.
— Пизду хуем не испортишь! Я осторожно — ухмыльнулся в ответ Максим — Чёж не убила?
— Яблоко, от яблоньки, недалеко падает.
— Чегоо?
У Нинки, с утра, болела голова и крутило низ живота. Не хотела идти к сватам, но Максим сказал — Надо сходить. Перед людьми неудобно… не поймут.
Нинка пошла и, за столом, пришли месячные.
Вышла на улицу. Своды ломило от боли и казалось, что внутри разверзается дыра и оттуда хлещет кровь.
— «Промокну вся, пока до дому дойду» — и побежала к баньке.
Закрывшись, сняла трусы и присела над тазиком. Но выделений не было и она, зачерпнув воды в тазик, подмылась, постирала трусы и отжала, и… услышала.
— Мы только поженились. Федька уехал на неделю в бор. Да вы же вместе там были!
— Помню.
— Я за день то умаялась. На дойку, как встала в четыре утра, так до одиннадцати ночи и крутилась. Легла: ни рук, ни ног! Спала, как убитая! Свёкор и залез ко мне под одеяло. Гладил, наверное, осторожно, да ласкал, я и потянула на себя, не до конца проснувшись… Он мне потом говорит — Федьке не вздумай сказать, убьёт! А Федька и вправду, ревновал меня к каждому столбу. Как пьяный, так с кулаками, а раз и, тверёзый, за нож схватился. Я и сама, где-то, виноватая — Зинка протяжно вздохнула — Ооох!
— Кроме хуя, соломинки в пизде не бывало!
— Да не о том. Язык бы укоротить малёха. Вот, с того раза то и пошло. Чуть Фёдор, куда, уедет на день, на два, свёкор меня за жопу и пялит, где свалит!
— А как же старуха?
— Старуха тогда уж едва ходила. Ёб её при мне: я полы мою, или на кухне хлопочу, а он её в спальне пялит. Раза два и меня при ней ёб! Поставит раком, подол задерёт и пялит, а старуха смотрит.
— А дети то чьи?
— Федькины! Это вы, мужики, не знаете, где наследили, а баба, завсегда, знает от кого понесла. Знать не грешна, коли миловал Бог.
— Не грешна, а с чужим мужем ебёшься!
— А ты, теперича, не чужой. Разок можно. Пойду в дом, а ты погоди чуток.
Нинка сидела на лавке, уставясь в стену.
В шестом классе, Раиска была плотная, сбитая. Но за лето выросла и стала походить на мать.
В январе, Максим, получил тринадцатую зарплату, 1200 руб, съездил с дочерью в райцентр, купил обновки: пальто с меховым воротником, сапоги зимние.
Трактор загнал в мастерскую, на ремонт.
И запил!
Нинка выговаривала, водку прятала.
Максим, поначалу, ругался, а потом набросился с кулаками. Едва выскочить успела. Когда успокоился, зашла и сказала — Я, с детьми, к брату ухожу.
— Уёбывайте!
Нинка сгребла Генку, ему шёл пятый год, и они ушли к Михаилу.
Вадим был в армии.
На следующий день, Михаил сходил к Максиму. Поговорить. Образумить.
Вернулся через два часа, пьяный и весёлый.
С утра, когда Максим уходил в мастерскую, сама ходила домой, доила корову и давала корм скотине. Вечером, опасаясь пьяного мужа, посылала Раиску.