– Очень приятно, мистер Сандерс. Я Гарольд Эрдман. Спасибо за любезное приглашение, но я уж дальше пойду.
– Ну как хочешь. Поздно уже, так что будь добр, кинь сюда рюкзак и карманы выверни. Разойдемся по-хорошему и раздевать тебя не станем – честно ведь, нет?
– Вполне, Тэг, но мне все это самому надо.
– Все так говорят, – вздохнул Тэг. – Мне, мол, самому надо – а нам с ребятами что ж, не надо?
– Попробуйте с кем-то еще.
– Сдается мне, что нас трое, а ты один, хоть и здоровый мужик. Я ж с тобой вроде вежливо, и одежу тебе хотел оставить, и жизнь. Так ведь, ребята? Но некоторых просто не учили хорошим манерам. Значит, так: или отдавай рюкзак и то, что в карманах, или мы сами возьмем.
Братья потихоньку подбирались с боков. Гарольд встал, и револьвер у него в руке сверкнул синей сталью в сумерках.
– Нет уж, – сказал он. – Я при своем останусь, а вы при своем. Это лучшее, что я могу предложить. Поднимайтесь и убирайтесь.
Тэг и братья подались назад, но «смит-и-вессон», как видно, не сильно их испугал.
– Теперь все с пушками ходят. Она хоть заряжена у тебя?
– Вам лучше не выяснять, – сказал Гарольд.
– Ишь, крутой какой, – засмеялся Тэг. – Чем круче, тем меньше патронов. Дилси!
Собака прыгнула и получила пулю в грудь. Она билась на земле и скулила, пока Тэг не перерезал ей горло складным ножом.
– Бедняжка Дилси. – Он вытер нож о траву и встал. – Она у нас для проверки была, заряжено или нет. Ты первый, кто выпалил. Ну так как, есть еще патроны?
– Есть, есть. Темнеет уже, Тэг, шли бы вы. Неохота боеприпасы тратить. – Гарольд навел револьвер.
– Эй, погоди!
– Кругом, – тихо скомандовал Гарольд.
– Ладно, сейчас развернемся – ты ж не будешь нам в спину стрелять? Все, ребята, уходим, – сказал Тэг и кинулся на Гарольда с ножом.
Путешественника это врасплох не застало. Разбойники в штате Нью-Йорк водились – не так много, поскольку грабить было особенно некого, но блеф с ними, как правило, не проходил. Зная, что мирные граждане, даже вооруженные, стреляют далеко не всегда, бандиты старались чем-то отвлечь противника и сразу же нападали. Гарольд выстрелил и попал в плечо. Старый револьвер сорок четвертого калибра сильно отдал в ладонь. Братья завопили, как будто ранили их, а не Тэга, и пустились бежать. Упавший Тэг кое-как поднялся и потрусил следом. Гарольд им не препятствовал. Для стрельбы стало слишком темно, да он и не хотел никого убивать. Зачем? Здесь за это не платят, не то что в Мире Охоты.
Он взял рюкзак и задержался над телом собаки.
– Ты уж прости, Дилси… выбора не было. Пойду поищу другое место для ночевки, не около же тебя спать.
Пройдя с полмили, он нашел другую лощинку. В Кин-Вэлли считали, что ни на что дурное он не способен, но он решился на все и не собирался сдаваться.
5
На следующий день он поймал машину до Олбани. Там оказалось, что автобуса на юг надо ждать четверо суток, и он пошел на старый склад, оборудованный Армией Спасения под приют. Там давали кров и еду двум сотням мужчин и женщин, хотя супчик был жидковат. Гарольду тоже налили миску и разрешили расположиться снаружи – внутри места не было.
Наконец пришел автобус, старый «Грейхаунд», обшитый броней: бандитов и на федеральной магистрали хватало. Диспетчер сказал, что полиция штата контролирует ситуацию, но мало ли что.
Перегруженный драндулет довольно быстро и без происшествий доехал по I-95 до Сафферна на границе с Нью-Джерси и остановился у загородного депо. Вокруг, похоже, никого не было, но тут из депо выскочил маленький оборванный человек и стал молотить в дверь, крича:
– Откройте! Тревога!
– В чем дело-то? – спросил водитель, открыв ему дверь.
– Во мне, – ответил коротышка, достав большой пистолет-автомат. – Быстро все руки за голову. Будете сидеть тихо – не пострадаете.
Гарольд подчинился, как и все остальные: выхватить револьвер мешал лежащий на коленях рюкзак. Коротышка крикнул что-то – по-испански, как вскоре выяснилось, – и в автобус залезли еще двое мужчин с такими же пистолетами. Один был в стетсоновской шляпе, когда-то серой, теперь цвета грязи, как и все окружающее. Ходить он мог только при поддержке товарища по причине кровавых бинтов на ноге. Он усмехнулся, снял шляпу и объявил:
– Добрый день, леди и джентльмены. Это ограбление. Делайте то, что вам говорят, и все будет хорошо, компренде?
Маленький и тощий, он смахивал на обезьяну, по крайней мере лицом – что скрывалось у него под лохмотьями, оставалось загадкой, – но улыбка у него была славная.
– Хуан Лопес, он же Кэтскилл-Кид, – представился он. – К вашим услугам. Думаю, вы уже поняли, что к чему. Мои ребята обойдут вас и соберут ваши ценности. Отдавайте по-быстрому и постарайтесь нас не бесить. Вот ты, – сказал он, обращаясь к Гарольду.