Что за вечное стремление одержать победу? Купер ведь и так уже заполучил ее сердце. А теперь хочет растоптать его напрочь.
— Согласна? — уточнил Хит.
Пайпер опустила плечи:
— Идет.
— Больше никогда не буду жаловаться на упрямый скот, — бормотал он по пути к выходу из офиса.
Пайпер бросилась к двери, распахнула ее и проорала в сторону стоянки:
— Надеюсь, ты подавишься своими треклятыми овощами!
Хит повернулся и показал большие пальцы, что бы это ни значило.
Глава 23
Словно на казнь, Пайпер решительным шагом направлялась в Дэйли Центр. Полезнее было бы испытывать гнев, а не державшую ее в тисках панику. Требовалось пройти через все с хоть маломальским уцелевшим клочком гордости. Неважно, насколько Пайпер любила Купера, как неистово желала очутиться в его объятиях, она не должна сдаваться.
На большой площади перед тридцатиодноэтажным зданием Дэйли Центра царила скульптура Пикассо, похожая на инопланетное существо. Пикассо сам подарил скульптуру городу, а когда художник такой величины передает свое творение, никто не осмелится его вернуть. Пайпер приближалась к скульптуре. Металлические очи мрачно вперились в нее, и Пайпер сердито посмотрела в ответ. Уж лучше злиться, чем улепетывать прочь.
Ветер трепал американский флаг и длинные волосы женщин. Фуфайка на молнии не спасала от холодного сырого дня. Следовало бы надеть пуховик, но для этого требовалось наперед подумать.
Купер уже был на месте. Он стоял в тени творения Пикассо с опущенной головой, неузнанный снующими мимо прохожими. На секунду у Пайпер перехватило дыхание.
Купер увидел ее, но не стал приближаться. А подождал, пока она сама подойдет. Он обрядился в темный деловой костюм, белую рубашку и галстук в полоску. Пайпер остановилась в нескольких шагах, подальше, чтобы удержаться и не броситься Куперу на грудь.
— Ты победил, — холодно заметила она. — Скажи, что хотел, и оставь меня в покое.
Он вглядывался в Пайпер так, словно хотел навечно запечатлеть в памяти ее лицо. Она ждала какое — нибудь глубокомысленное изречение, однако Купер молчал.
— Чего ты добиваешься? — спросил он.
— Избегаю тебя. А эта работа занимает все время.
Он кивнул словно в знак согласия. И так пристально смотрел, что Пайпер отвернулась.
— Давай покончим с этим, Куп. Почему ты послал ко мне свою акулу?
— Мне нужно было поговорить с тобой, а ты сделала это невозможным.
Пайпер не могла выказать слабость перед ним.
— Я здесь. Говори, что хотел сказать.
— Возможно, тебе не понравится.
— Тогда, может быть, тебе лучше оставить это при себе.
— Не могу. Это… — Он ссутулил плечи под ветром. — Это нелегко, и все.
Пайпер понимала.
— Ты хочешь покончить с этим на своих условиях, а не на моих, так что давай. Порви со мной. Ты почувствуешь себя лучше, если сам порвешь. Я справлюсь.
— Я не хочу с тобой расставаться.
— Тогда что ты хочешь? — закричала Пайпер. — Я к тебе не перееду!
— Я и так понял. — Пара голубей между ними поспешно удрала. — Знаю, что тебе не хватает духу признаться в своих чувствах ко мне, поэтому я собираюсь сказать, что чувствую к тебе.
Купер обвинил ее в слабости. Никто такого не делал, и Пайпер обиделась, в ответ резко бросив:
— Ты уже говорил. Возможно, ты малость влюбился в меня, помнится.
— Я так сказал, чтобы тебя не напугать. — Он выбил у нее почву из — под ног. — Да ты дергалась, если речь заходила о нас, — пояснил Купер. — Так было с самого начала, и скажи я правду, ты бы бросилась бежать без оглядки. И все еще можешь, потому что я всего лишь представляю, как ты ко мне относишься. Я могу прочесть твои мысли почти обо всем, только не об этом.
На Пайпер снизошло слабое горько — сладкое чувство удовлетворения, что она знает, как себя защитить, хоть как — то.
— Я не поддерживаю этот разговор, да и когда я могла поддерживать что — то организованное тобой и твоим повторялой — агентом?
— Я люблю тебя, Пайпер. И не самую малость влюбился. А по уши.
Ветер засвистел у нее в ушах, заныла душа.
Купер не двигался с места. Не касался ее даже пальцем. Прядка волос билась о ее щеку.
— Должно быть, я знал давным — давно, — тихо молвил он, — но не понимал, что чувствую, пока этот ублюдок не наставил на тебя пистолет, и тогда мне словно вскрыли грудную клетку.
Пайпер сунула руки в карманы фуфайки, не веря, сражаясь с соблазном надежды.
— Когда адреналин зашкаливает, можно ощутить много странного.