— Дейдра хочет сама с вами поговорить.
И провел ее через ряд стеклянных дверей в ярко освещенный коридор, где деревянные полы обрамляли полосы кремового мрамора, а в конце коридора открыл дверь в кабинет президента и главного директора.
Высокие окна и обтекаемая мебель создавали неприкрытую элегантность. Но белая доска, занимающая большую часть задней стены, свидетельствовала, что здесь рабочее место, а не демонстрационный зал. Генеральный директор сидела за внушительным столом под написанным маслом портретом своего отца, Кларенса Джосса Третьего. Как и Пайпер, Дейдра Джосс следовала по стопам отца, но в отличие от Пайпер, ей не пришлось выкупать дело у завистливой мачехи. Дейдра только на три года была старше Пайпер, но по искушенности и опыту их, казалось, разделяло целое поколение.
Высокая и стройная с маленькими раскосыми глазами, длинным патрицианским носом, волосами цвета красного дерева, Дейдра Джосс больше походила на балерину, чем на руководителя крупной фирмы. Она была в черном трикотажном платье, на шее нить жемчуга, как и в их единственную встречу. Год назад она потеряла мужа из — за несчастного случая со снегоходом, поэтому Пайпер не могла определить, черное одеяние — то ли траур, то ли исключительно дань моде.
Дейдра обошла стол и пожала Пайпер руку.
— Надеюсь, сегодня утром пробки не столь ужасны. — Потом показала жестом на диван и кресла. — Присядем.
Ной остался у дверей, пока Пайпер уселась на серое кожаное кресло, а Дейдра устроилась на кресле по соседству. Это задание значило для Пайпер все, и она решительно настроилась сделать его идеально, чтобы Дейдра и в будущем продолжала ее нанимать. Решение приказало долго жить. Теперь Пайпер неудачница, вызванная в офис начальника.
— Расскажите, что случилось.
Дейдра скрестила ноги, длины которых хватало для того, чтобы сделать гранд жете.
Пайпер очертила детали, не упомянув лишь явление Эсмеральды Крокер.
Дейдра не поверила в ее многословие.
— Я разочарована.
У Пайпер не было веских оснований защититься.
— Не столь разочарованы, как я. Я слишком близко подобралась к нему при слежке. Больше я не совершу эту ошибку, но сделанного не воротишь.
Она не упомянула, что именно Дейдра приказала держаться ближе, но это выглядело бы как оправдание.
«Я хочу, чтобы вы торчали у его дома, — сказала тогда Дейдра. — Следовали за ним по пятам весь день и заходили в клуб по вечерам. Следите, сколько он пьет. Каких женщин предпочитает и сколько. Прежде чем вести совместный бизнес, я должна знать, с кем имею дело.»
Ной подошел и встал у стула Дейдры.
— Уверен, Грэхем потребовал, чтобы вы сказали, кто вас нанял, — предположил он.
— Да, но я ему не сказала.
Ной не скрывал скептицизм.
— Он впечатляющий парень. Трудно поверить.
— По иллинойскому закону имя клиента меня вынудят разгласить, только вызвав повесткой в суд.
Пайпер не упомянула, как близка ситуация к тому, что так и случится. Она достаточно имела дел с настоящими аллигаторами прежде, чем начинать беспокоиться еще о тех, что скрываются в болоте. И в то же время ей хотелось, чтобы Дейдра позволила добровольно раскрыть информацию. Раз Дейдра рассматривает Грэхема в качестве партнера, он должен понимать, что мудро с ее стороны предварительно навести справки о его личной и деловой жизни.
Однако Дейдра ни на что не шла добровольно.
— Надеемся, до этого не дойдет.
— Я принесла отчет.
Ной выпростал вперед руку, и поскольку он опять переместился к двери, то Пайпер пришлось встать и передать ему бумаги. Она почти не спала ночь, проверяя все детали, чтобы убедиться, что ничего не пропустила. И включила сумму расходов, моля бога, чтобы они не отказались платить, потому что работа не закончена.
Дейдра тронула нить жемчуга.
— Я наняла вас, потому что ваш отец имел дело с моим, и я верю в женщин, которые начинают свое дело. И сожалею, что ничего не получилось.
Казалось, она сожалела искренне, и отвращение Пайпер к собственной неспособности сделало невозможным что — либо возразить.
— Мне так хотелось бы оправдать ваши ожидания.
Ной указал на дверь — менее доброжелательно, чем его работодатель. Пока Пайпер шла за ним по коридору, то чувствовала, как под подошвами хрустят осколки ее карьеры.