— Похоже, у вас вечер не удался.
— Жизнь не удалась. Все дерьмо.
— Вышвырните его. Решите раз и навсегда.
Актриса повернула к ней испуганные голубые глаза.
— Но я его люблю.
— О, боже… — Сколько глупых женщин может уместиться на одной планете? Пайпер попыталась выказать сострадание: — Всю дзен вам не освоить, но, может, стоит немного больше любить себя саму.
Актриса схватила платочек и промокнула потеки туши.
— Вы не понимаете. Он может быть таким нежным. И нуждается во мне. У него проблемы.
— У всех проблемы. Пусть сам их решает.
Актриса враждебно раздула идеальные ноздри.
— Вы, очевидно, понятия не имеете, что такое любить кого — то до глубины души.
— Вы правы. Если только речь не о «доритос» с ароматом тако.
Актрису шутка не развеселила, она наклонилась ближе, обдав запахом дорогущих духов.
— Кто вы такая?
— Да никто. Работаю здесь. Занимаюсь общественными средствами информации для клуба.
Женщина оглядела незапоминающееся платье Пайпер, неуместное в этой атмосфере изысканности, потом не слишком грациозно поднялась с пуфа.
— Мне вас очень жаль. Вы понятия не имеете, что упускаете.
— Душевные страдания? — мягко, насколько могла, спросила Пайпер.
Актриса вылетела вон.
Пайпер хмуро уставилась на свое отражение. На запасную карьеру жизненного наставника рассчитывать нечего.
Она не привыкла столько часов проводить в ночном клубе и смочила одно из черных гостевых полотенец холодной водой. Открылась дверь, и вошла одна из самых прелестных блондинок с пышными волосами, которая сидела с футбольными игроками.
— И вы тоже? — сказала она, увидев, что Пайпер прикладывает холодное полотенце сзади к шее. — Мне нужно уходить отсюда. Я серьезно не досыпаю, а через две недели устные экзамены.
— Экзамены?
Блондинка наклонилась к зеркалу и стерла следы губной помады с переднего зуба указательным пальцем.
— Пишу докторскую по теме здравоохранения.
С модной прической, красивая и умница.
— Так несправедливо, — пробормотала Пайпер.
— Простите? — навострила ухо женщина.
— Звучит многообещающе.
— Только куда легче сделать при полноценном сне, вот уж точно.
Женщина прошла в одну из трех туалетных кабинок.
Возвращаясь назад вниз к общей толпе, Пайпер напомнила себе, что хороший детектив не станет грести всех под одну гребенку, как она блондинок с модно зачесанными волосами.
На следующее утро ее разбудила «Баффи». На мгновение введенная в заблуждение новой обстановкой, Пайпер нащупала телефон, уронила на пол, свесилась с кровати, чтобы достать его.
— Ало.
— Открой дверь, Эсмеральда. Нужно поговорить.
— Сейчас?
— Сейчас.
Она застонала и откинулась на роскошный матрас. Не кровать, а рай, и ни за что на свете не хотелось ее покидать, особенно сейчас, когда Пайпер и близко не в форме, чтобы встретится один на один с работодателем. Затуманенным взором она посмотрела на часы— девять тридцать: вот ведь сроду не ложилась спать позже трех. Слава богу, что клуб не работает всю ночь. Четыре ночи в неделю более чем достаточно.
Пайпер спала в трусиках и футболке с «Медведями». Еле — еле натянув джинсы, она на ходу неловко застегнула молнию, пока шла через гостиную босиком. На Грэхема, когда открывала дверь, Пайпер не смотрела.
— Я даже с собой не говорю, пока не почищу зубы.
И отвернувшись, направилась в крошечную ванную, где сходила в туалет, причесалась и пришла в себя. Когда она вышла, Грэхем сидел на диване: щиколотка покоилась на колене, а в огромной руке зажата чашка из «Старбакс». Пайпер посмотрела вокруг в надежде на вторую чашку, но той поблизости не наблюдалось.
— Одна ночь на работе, — начал он, — а я уже получил на вас первую жалобу.
Откуда ветер дует, долго гадать не пришлось, но она решила прикинуться дурочкой.
— Быть не может.
— Вы разозлили Эмили Трентон.
— Эмили Трентон?
— Актрису из «Третьей степени».
— Самый худший сериал, — заявила Пайпер. — Не знаю, как вы, но меня тошнит от трупов женщин с перерезанным горлом и разрешеченных пулями всякий раз, когда включаю телевизор. Что случилось с позволением дать публике использовать свое воображение? И не надо учить меня на кадрах вскрытия. Клянусь, если увижу еще один…
— Ваша работа — присматривать за персоналом, а не восстанавливать против себя клиентов.